Янки. Книга 1
Шрифт:
— Больно? — участливо осведомился я, прервавшись на секунду. — Зато бесплатно!
— Эмпуса, мое имя Эмпуса, — корчась в агонии прокричала она.
— Видишь? И стоило оно того? — я прекратил ритуал. Демоны они живучие, минут через пять будет в норме, опять повторять придется. Или не придется? Куй железо, не отходя от кассы. — Ну а теперь, Эмпуса, клянись говорить правду!
— Я, Эмпуса, клянусь говорить только правду, — она уже с ужасом посмотрела на меня.
— Всю правду и ничего, кроме правды, — добавил я. С этими тварями надо держать ухо востро, неточная формулировка
— Клянусь говорить всю правду и ничего, кроме правды.
— Ну вот, — я опять сел на диван. — Сразу бы так!
— Кто тебя знал, что ты не простой смертный?
— А вот теперь поподробнее, — сказал я. — Ты следишь за мной?
— Да.
— Кто приказал?
— Один из богов.
— Имя, демон, имя!
— Он меня в порошок сотрет, — со страхом сказала Эмпуса.
— Ну, выбирай, — усмехнулся я, и стянул ладонью силу в руну изгнания, засветившуюся красным. — Или ты говоришь мне, и мы ничего ему не скажем, или я растворяю тебя в Нави. Я не думаю, что богам ты нужна, ты никто и звать тебя никак, вы — низшие, ниже вас в пищевой цепи только духи и призраки. Поэтому за тебя никто не впишется. Говорю тебе, как бесогон.
— Ну бесогон ты хреновый, ниже среднего…
— Проверим? — я подкинул начинающую пламенеть багровым руну на ладони, как мячик, и сощурил правый глаз, как будто прицеливаясь. Теперь делаю вид, что заношу руку для замаха…
— Нет! Не надо… Локи это был, Локи, — со страхом заверещала ламия.
— И что нужно шутнику и богу нагребки от меня? Какой у тебя приказ?
— Наблюдать и докладывать. Ничего не предпринимать.
— Точно?
— Да. Клянусь.
— Не клянись, сказано в писании, — сказал я.
Значит, перекинул меня в это тело Локи. Да он вообще из скандинавского пантеона. Прогиб в сторону наших? Ну в принципе мне грех обижаться. А волонтер-ламия вообще к иудейскому, если мне не изменяет память, относится. Все смешалось в доме Обломовых, или обломалось в доме Смешаловых, без разницы. Ну что, просто отпустить демона? Э, нет! Такая удача — поймать серую в ловушку, да еще и подчинить, выведав имя…
— Как насчет поработать на меня?
— Ты хочешь заключить сделку? — янтарные глаза на момент вспыхнули желтым огнем радости, а темно-багровые губы — кстати, оттуда их название, темногубые — облизал черный раздвоенный язык, как у гадюки.
— Да хрена тебе лысого, а не сделка, — оттопырил я средний палец. А то я не знаю их натуру.
Радость серой сучки сменилась разочарованием.
— А нафига мне это…
— Вот нафига, — я показал ей руну. — Я теперь всегда смогу тебя призвать и кокнуть. Если будешь плохо себя вести. Просто мне будет нужен помощник вроде тебя. А взамен можешь наплести Локи с три короба, что типа втерлась в доверие, приблизилась там, даже сексуальные услуги оказала, так что поднадзорный никуда не денется.
— Да я тебе… — задело, видимо.
— Что ты мне? — ласково осведомился я. — Успокойся, с тобой я спать не собираюсь. И давать на твой трехдюймовый клык тоже. Я не извращенец, и да, расист в постели.
Хорошо, что у меня была с собой безделушка, любил Томми всякий трэш.
— На, — я кинул ей перстень через круг. — Давай быстренько впишись в контакты.
Серая с отвращением взяла двумя пальчиками перстень, укусила себя за руку, и втерла в звезду кровь. Потом обратно кинула перстень мне со скоростью винтовочной пули — и тут без подлянки не может!
— Нечего мне тут интерьер портить! — сказал я, выхватив на ускорении перстень, едва не долетевший до стены.
— Ну наконец-то ты меня отпустишь!
— Наконец-то наконец мы поймали на конец — пробормотал я по-русски, надевая перстень на палец. — Так, еще один вопрос. Что ты мисс Магдалене про меня рассказала? А то спалила меня своим появлением.
— Чистую правду. Что ты упоротый утырок и больной на всю репу извращенец… Ай!
— Ага, — я провел ногтем по звезде на перстне, а у ламии на руке забагровела царапина. — Правду! И не хами.
— Правду, — подула ламия на руку. — Что ты в детстве побывал в клинической смерти, но тебя решили вернуть. И с тех пор ты отмечен.
Я хмыкнул. И то правда, было такое дело в моей прежней жизни, родители рассказывали. Реаниматологи вытащили, и даже без последствий обошлось, вот что было уникально.
— Ладно, иди уж, — милостливо сказал я, и прикоснулся к звезде. Хотел ее было за пивком послать, но потом передумал — не хватало мне еще потом восстания рабов и аццкого Спартака с серой кожей и грудями четвертого размера. С нее станется. Ну что, первый серьезный эксперимент в этом мире можно признать удачным. Все работает, и лучше даже, чем я ожидал. А теперь спать — уже полтретьего ночи, а мне вставать в шесть.
— Твою мать! — я аж закашлялся. Ну сам виноват, ума не хватило. Кто же пробирку с хлором водой моет? Он же тяжелей воздуха. И вся это желто-оранжевая зараза, заполнив мойку, дошла и до меня!
— Дыши, дыши! — ко мне подскочила перепуганная Мыша, схватила тетрадку и начала разгонять воздух.
— Спасибо, все в порядке, — сказал я, хотя носоглотку драло не по-детски.
— У вас там все в порядке? — учитель быстро подошел к нам.
— Да, все, сэр.
— Осторожней, Хоуп.
— Да, сэр!
Вот так можно и коньки случайно отбросить, если пренебречь магической защитой и мерами предосторожности.
Сегодня на «Науке» у нас был практикум по химии. Ну с оборудованием было средне, это все-таки школа, а не вуз, а с химикатами и того фиговей. Такое впечатление, что лаборатория класса по химии из моего тяжелого детства никуда не делась, а прямиком переместилась сюда.