Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3

Яновский Юрий Иванович

Коваль. В степи маневрировать удобно.

Мамай. А село — на произвол судьбы? Пойдем бродячей республикой? Словно махновцы?

Егор Иванович. Кто махновцы? Ты? Или я? Или, может, вот — Коваль? Мы руководим, друг мой. С нас партия спросит. А как же? Надо выиграть время. Пока Красная Армия не подойдет. Республику мы не отдадим. В селе останусь я, останется еще группа крепких людей — задержим белых, не пустим в село. Живые не устоим — мертвые им дорогу преградим!

Мамай. Вот

вы пришли, и все прояснилось!

Егор Иванович. Давай приказ, товарищ голова. Будем действовать.

Мамай. Добре. Согласен. Приказываю тебе, Коваль, немедленно выловить в селе врагов. И истребить. Всех. Середенка и Клеопатру в первую очередь.

Коваль. Есть! (Уходит.)

Входят учитель и Гапка.

Учитель. Покажите, Гайка, покажите… (Кашляет.) Молчите, не перебивайте! (Разворачивает знамя — красное, на нем вышито одно слово — Ленин.) Кто вас учил так знамя вышивать? А где же серп и молот?

Гапка. Серп и молот тоже будут, а Ленин вот есть, и нитки такие, что не порвутся, не полиняют…

Егор Иванович. И вы здесь, Матвей Степанович? Очень приятно видеть вас. Здравствуйте!

Учитель. В республиканцах, Егор Иванович. Здравствуйте. Декрет написал. (Кашляет.) Для народа и истории, знаете, какие слова нужны?!

Варка (входит с револьвером в руке, стоит). Лав-рик. Вот… На… Я Середенка убила… Больше не убежит.

Грицько (вбегает, кричит). Лавро Устинович!!! Наступают!

Внезапно раздается орудийный выстрел. Тишина. Все стоят неподвижно.

Мамай (после паузы). Соберите правительство республики. (Делает несколько тяжелых шагов.)

Занавес

ТРЕТЬЕ ДЕЙСТВИЕ

Тот же зал, торжественная тишина, в окнах зарницы, заседает правительство республики. Мамаиха прикрепляет свечи к подсвечникам, зажигает их. Поет петух.

Мамай. Вот я и говорю, комиссары, времени у нас в обрез, можно было бы и без декрета. А я прочитал его, как завещание людям: за что мы боремся и за что, может, помрем этой ночью. Декрет у нас простой, потому что и правда наша такая же. Сказал бы я вам после декрета высокие слова, да не научили на каторге, а Ленина всем видно, на знамени наш Ленин! Взглянем правде в глаза, в кольцо нас взяли, душить будут обеими руками, а мы — готовы ли жизнь отдать за свою правду?

Череваш.

Декрет написали, а умирать все одно приходится, так лучше без декрета…

Ганна (как к ребенку). За свою земельку боишься?

Гречка. Затерялись мы в степях, громадою выйдем за село, богов поднимем, не посмеют стрелять в богов!..

Мамаиха. Богов наших кровь смыла, остались одни доски! А ты сидишь на нашей смертной беседе, так хоть шапку сними да помолчи…

Гречка. Чего же молчать, коли страшный суд пришел, горе сечет, будто град с неба.

Череваш. Хозяйство в пепел переводим, а оно лучше бы покориться, хоругви в церкви взять да на шлях!..

Ганна. У меня твоего хозяйства нет, мне есть за что биться, я у тебя батрачкой была, я на тебя ночами пряла!

Мамай. Ты ребенка накормила, Ганна? Вон Роман сидит, прямо зеленый… На бублик, Роман, это я у зайчика отнял…

Ганна. Богами заслоняются, хоругвями хозяйство прикрывают. Не выйдет это, богатеи!

Мамаиха. Пускай уходят со своими богами, в землю зароются и сидят смирно, пробил час, люди в разум вошли…

Гречка. Мы думали, что вы люди. А вы, словно оборотни, крови людской ищете!

Пасечник. Ваш пулемет, кум, я прятал. А теперь вижу, что кровь ваша, как деготь, черна!

Устин. Змею сколько ни грей — не согреешь. Пускай уходят себе.

Все (зашумели). Пускай уходят!

Мамай. Слышите — идите и не возвращайтесь, не место вам в нашей республике, тут батрак без хозяина!

Грозная тишина, в которой один за другим уходят Череваш, Гречка и еще один.

Ленину известие дадим — ждем, мол, Красную Армию, живыми не дадимся, делегата нашего примите, это живой голос республики. Поддержите нас, товарищ Лепин.

Мамаиха. Пошлем, люди, Егора Ивановича.

Устин. Егор Иванович сердце паше понял, без него и республика наша не встала бы. Вот кто моему Лавру отец. Идите, Егор Иванович, и кровь шина пускай кричит на весь мир, другие республики поднимет. Ленин слово о нас напишет!..

Гапка. Ленин…

Егор Иванович. Все в порядке, дети мой, я взволнован и так далее, только дайте мне сказать несколько слов! Мое мнение вот: к Ленину пошлем Устина Семеновича, вы слышите, какие у него хорошие слова? Он кузнец с деда-прадеда, ему деникинцы руку перебили, вот кого к Лепину. А мне дайте право стоять с вами, моя большевистская партия живет с народом и ведет его вперед. Вот какие дела, Устина Семеновича к Лепину…

Устин. Дак это мне уйти от вас, когда стали на такой путь, что и от смерти не зарекайся? Да вынесу ли я эту печаль на плечах через всю жизнь?