Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3

Яновский Юрий Иванович

Егор Иванович. Я тебя учил, на каторге была теория, а тут практика… (Обнимаются.)

Учитель (кашляет). Давайте попрощаемся, как республиканцы… (Обнимает Егора Ивановича.)

Егор Иванович(целует учителя). Прошу вас, берегите себя.

Мамаиха. Садитесь все, посидим перед дорогой, как водится.

Все торжественно

садятся.

Грицько (входит). Офицер не хочет ждать, так и рвется сюда как бешеный.

Мамай. Впусти его.

Повстанец выходит.

Егор Иванович. Ну, я пошел. Встретимся после победы. (Уходит.)

Тишина. Как ошалелый врывается прапорщик с нагайкой в руке. Становится посреди зала, руки в боки. Вдруг завизжал.

Прапорщик. Встать!

Тишина. Все сидят.

(Хлещет нагайкой по столу.) Оглохли? Шести дюймовки стоят со всех сторон, ни один человек не спасется!

Мамай (спокойно, сидя). Правительство республики слышит вас, прапорщик.

Прапорщик. Республики? А ты, может, президент? А село Британка, может, — Вашингтон? Запакостили все село республикой, как падалью! Молитесь богу, просите, на коленях ползите, землю ешьте!.. Поганая ваша банда проволокой огородилась, траншей накопала, думаете — спасетесь? Сбили вас, а вы, как скот, и потянулись, куда, зачем, к кому? Молчите?

Мамай. Правительство республики слушает вас. Прапорщик. Вон вы какие грозные, послушались Мамая, которого и каторга не исправила, красного дурману в головы напустили. О чем вы думали, подняв бунт? Ждете коммунистов?! Не дождетесь! Генерал Деникин на белом коне Москву взял! Пушки стоят наготове! Если только волосок упадет с моей головы — все взлетит в воздух! Кто тут Мамай?

Тишина. Все молчат.

Гапка (входит). Ой, да это же наш паныч! Прапорщик (бьет нагайкой по столу). Бандиты!

Все молчат. Вдруг за дверью слышится музыка. Бьют в бубен, пиликает скрипка, играет гармошка. Дверь отворяется, входят музыканты — Рыжий, Дед, Замухрышка. У стола замолкают в растерянности. Медленно встает Мамай. Лицо у него страшное.

Мамай. Играйте, музыканты! Чего замолкли? Паныч вернулся в свой дворец. Играйте, музыканты!..

Музыканты играют.

Танцуй, прапорщик, позабавь нас!

Деникинец остолбенел от неожиданности.

Танцуй, говорят тебе!

Под взглядом Мамая прапорщик

начинает танцевать. Торжественно, недвижимо сидит правительство. Входят: дородный казак в шапке со шлыком и адъютант его. Останавливаются, скрестив руки на груди.

(Когда музыка прекратилась.) Ты ждал нашего ответа, атаман, — вот прапорщик уже получил его, и ты получишь, мы не задержим… Банда твоя стоит за селом, двести сабель с пулеметами, а ты пришел к нам зубы заговаривать, что ли?

Атаман (снимает шапку). Челом бью, панове товариство! Вы, державные люди, не мешкайте с ответом, а я тоже не замедлю с отрядом подойти, бой начать, республику спасать… Я привел курень смерти атамана Петлюры.

Мамай (перебивает). До Петлюры — попом был? Несет вас ветром, как перекати-поле… Через села, города — прямо в море катит!

Атаман. Я бы вам, панове товариство, притчу рассказал, да время не то, перед вами деникинец стоит, вы уже ему и поверили, может, и руку протянули… А того не знаете, что только я по-честному, только я — за республику…

Мамай. За бедняцкую?

Атаман. За бедняцкую.

Мамай. За народную?

Атаман. За народную.

Мамай. За советскую?

Атаман. За… (поперхнулся) там видно будет, свои люди, Панове товариство.

Адъютант (выступает вперед). Видим, что всыпались, с каждым может случиться, всыпался — плати, бочонок золота дам, не бедные… Разойдемся полюбовно!

Мамай. Вся программа — на ладони! Ничего не скажешь… А мы разберемся и с такими… Вот что я спрашиваю: имеют ли они право жить, комиссары? Какое ваше слово?

Грицько (спокойно). Порубать придется…

Ганна. Осуждаем их на смерть.

Повстанец в заячьей шапке(встает). Осуждаем их на смерть.

Учитель. И я… (Кашляет.)

Адъютант. Ошибка! Бочонок золота!

Мамай. Выведите осужденных… Суд окончен.

Прапорщик. Спасите!

Атаман. Опомнитесь! Я посол! Я неприкосновенный!

Врагов уводят. Торжественная тишина. Поют вторые петухи.

Мамай. Вы, женщины, не мешкайте, соберите все бумаги и идите в лазарет. Там будет штаб. А мы за свое дело возьмемся. К бою!

Роман. Дяденька Лавро, коммунистам всем идти с вами, и пораненным?

Мамай. Останься с мамой, пускай рана заживет. Слыхал — идею нашу в будущее понесешь… Вот кто ты! (Берет ручной пулемет, тяжело идет к двери.) Тачанку сюда!