Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3

Яновский Юрий Иванович

Омелько Петренко — пятидесяти пяти лет.

Семен Твердохлеб — председатель колхоза, двадцати трех лет.

Саня — его сестра.

Иван Горлица — сорока лет.

Иван Голешник — сорока лет.

Одарка Прийма — председатель сельсовета, сорока лет.

Докия — ее дочь.

Дед Мелхиседек — девяноста трех лет.

Дед Грак.

Бабка Галя.

Бабка Медунка.

Бабка Коваленчиха.

Село Байрак, весна.

ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ

В старой просторной хате-лаборатории

колосится рожь. На дворе солнце, весна.

Василина (одна). Ну, вот так я и знала. Когда груша расколется — не жди добра. Покойник свекор мой ни во что не верил. А как пошел под лед на иордани, вспомнил, наверно, и грушу. (Помолчала.) Словно живая, стоит перед хатой. В листья уберется, росой умоется, такая ласковая, такая заступница. Муж, бывало, меня ударит, а она сучочком в окошко — тук, тук! Не бей, человече, жену, не годится. Вот ведь какая заступница!

Христя (беременная, входит). Вернулся, матушка? Да какой же хоть он? Постарел, иль поседел, или совсем переменился?

Василина. Пять годов, вишь, минуло. Э-э, нет, брешу! Семь годов минуло. Их таки обучали там, как в чистоте ходить. Не успел в хату войти — мама, воды горячей. Слышишь, плещется?

Христя. Да какой же он, какой?

Василина. Такой. Может, и позабыл? И как его выселяли и обоих Иванов-партизанов наших… Немалый срок — семь годов.

Христя. Ой, если б забыл, тетя Василина!

Василина. Не из таких, чтоб забыть. Два века жить будет — не забудет. В сердце положит, чтоб бередило. Детям накажет, внуков настроит! И тогда слов не знал, как собака — гав, гав — да и только! А теперь и вовсе рта не раскроет, как немой.

Грицько (из чулана). Мать!

Христя. Идите, идите скорей, матушка. Да скажите, что это я. Сердце, словно колокол, бьется… не удержать!..

Василина. Придет — сама скажешь.

Грицько (входит). Не дождешься вас.

Василина. Какой же ты неласковый. Вон, погляди — Христя пришла, как горлица прилетела. Нешто узнаешь, что батрачкой была?

Христя. Да хоть поздоровайся, скажи хоть словечко. Видишь, какая я стала, семь лет — короткий век.

Грицько. Выйдите, мама.

Василина. Совет вам да любовь, а мне внучат в придачу! (Уходит.)

Христя. Грицько, это я, Христя!

Грицько. От кого нагуляла?

Христя. Дай же мне хоть наглядеться на тебя. На кудри твои, на твои глазоньки. Ишь и седина пала, снегом припорошила.

Грицько. От кого нагуляла? Это вот и есть твоя любовь?

Христя. Жизнь моя проходит. Никак дождаться

не могла, хотелось ребеночка к груди прижать. Я уж ему всего наработала — и хлеба и к хлебу…

Грицько. Отойди. Думала — я не вернусь?

Христя. Говорил, женой назовешь, перед людьми со мною станешь, повенчаемся…

Грицько. С кем?

Христя. С кем? Разве не со мною? Мучилась, Советскую власть за тебя попрекала… И как с другим сошлась — все ты у меня в глазах, все тебя вижу, тебя целую, твои руки слезами обливаю… Полгода с ним прожила и разошлась…

Грицько. Байстрюка убей. Мне чужих не надо.

Христя. Грицько!

Грицько. Надо было ожидать.

Христя. Голубчик! Опомнись! Не говори таких слов! Вон, послушай, зашевелилось под сердцем…

Грицько. Убей!

Христя. Горюшко мое!..

Грицько. Не хочешь?

Христя. Нет! Железом жги — нет! Глаза вырви — нет! Где у тебя душа? Дитя не буду убивать. Теперь дети — честь, а не позор!

Грицько. Христя!..

Христя. Не подходи! Вот, плюю на мою любовь! Тьфу! И разотру! Из сердца вырву! Тьфу! Тьфу!

Грицько. Не бесись!

Христя. Ты думаешь — семь лет прошло, а Христя и через семь лет руку тебе целовать будет? Не дождешься. Была я прежде темная женщина, а теперь — бригадир!

Грицько. Заткни глотку, бригадир!

Христя. Не заткнешь! (Уходит.)

Василина (входит с Марийкой). Вот он, внучка. Христя уже чем-то ему не угодила!

Марийка. Здравствуйте!..

Грицько (перебивает). Мама, выйдите, мы с дочкой поговорим.

Василина. Ишь какой оратор! Внучку мне напугаешь!

Грицько. Забыли отцовскую науку? Так я напомню.

Василина. Не тебе, сынок, напоминать. Я забуду, так хата напомнит. Кровь моя на полу. Косы на притолоке. Слезы на лавке напомнят! Глянь, лаборатория стала, а и поныне дух твоего отца чую.

Грицько (Марийке). Где мать?

Марийка. Мама померла. На второй год, как вас выслали. Я пришла сказать…

Грицько (перебивает). Хлопец где?

Марийка. Купаться пошел, да и не выплыл.

Грицько. О боже, боже, какое горе! Лучше бы тебя нечистый забрал! Мне сын нужен!

Василина. Кого нечистый забрал? Нашу лучшую звеньевую? (Целует Марийку в голову.) Не гляди, что мала. Как выйдет со своим звеном, так за десятерых управляется!