Ярополк
Шрифт:
– А зверьки ведают! А пчелы ведают! И цветы! И утка!
– И мы с тобой.
– И мы с тобою, – согласился Баян.
Братоубийство
В лето 6485-е великий Киевский князь Ярополк пошел на Олега, князя Древлянского. Мечтал построить дорогу братской дружбы, а построил полки.
Двигались на ладьях. По Днепру, Припятью, по рекам Уж и Норин. Верст за двадцать от Овруча войско покинуло корабли, опасаясь нападения с обоих берегов. Продирались сквозь лесные чащобы.
О
Большой воевода Свенельд тотчас разделил дружину на три части. Полк князя во главе с Блудом послал обойти древлян справа, полк Варяжки – слева. Сам же вышел из лесу в лоб ненавистному Олегу.
Воевода Претич воевать с великим князем, с родными киевлянами посчитал для себя невозможным. Олег посадил его за непослушание в темницу.
Ярополк с Девятым обозревал сражение с дуба.
– Олег! Господи, Олег! – узнал он брата.
Князь древлян был в сияющем зеленом плаще, в золотом шлеме, в золоченых греческих доспехах. Показывал мечом дружине на выбегающих из леса воинов Свенельда и радостно что-то кричал.
Разбить в пух и прах не успевшее построиться войско соблазнительно.
– Олег! Олег! – горевал Ярополк, прижимаясь лицом к жесткой коре. – Что же ты по сторонам-то не смотришь?
Древляне, горячо напавшие на полк Свенельда, тоже не сразу увидели, что справа и слева на них неотвратимо идут, сомкнув щиты, два многолюдных полка. Уже и кони ржут на лесной опушке: готовится конная атака.
Ярополк видел, как Олег затоптал лошадью пешего воина, другого копьем ткнул, но древляне, ужаснувшись, уже хлынули толпами в бега.
– Олег! – шептал Ярополк. – Олежек! Где же глаза твои?
Олег словно услышал брата: повернул коня. Скакал, припав телом к гриве.
– Слава Богу! – перекрестился Ярополк. – Слава Богу.
И только теперь вспомнил о Девятом. Сказал, не кривя душой:
– Брат он мне. Меньшой братец.
Преследовать бегущих Свенельд пустил конницу.
Недолгая дорога до стен Овруча покрылась бугорками трупов.
Вместе с отступающими древлянами в город ворвались гузы. Овруч пал.
Уже через час после начала битвы князь Ярополк въехал на мост через глубокий ров, наполненный водой.
На мосту задавленные, во рву – потонувшие, кони, люди…
У Ярополка волосы под шлемом встали дыбом. Он видел множество трупов в битве под Белой Вежей, но издали. Там сражались за саму жизнь, а чего ради погибли эти люди, единокровные?
Овручские бояре поспешили поклониться победителю. Ярополк был милостив, сказал кротко:
– Живите как жили. Не забывайте только об одном: Овруч и Киев – единая земля. Русь.
Ярополк был светел лицом и одеждами, а вот боярин его, свирепый Свенельд, явился перед древлянами с ног до головы забрызганный кровью.
Воевода молчал, но всем было холодно от его присутствия.
– Где брат мой? – спросил древлян Ярополк. – Где Олег? Я хочу видеть его.
Князя искали, но не нашли. Среди бежавших в лес его тоже не видели.
– Зачем Олегу бегать от меня? – огорчился Ярополк. – Я злого не сотворю. Хочу, чтобы и он был на пиру горчайшей тризны. Неужто обычная дань так тяжела, что есть охотники умереть, но не дать. Кому в радость пролитая нами кровь? Неужто почтение к венцу пращуров столь унизительно?
Речи князя-победителя казались странными, но в них не было зла, а только печаль. Древляне полюбили Ярополка. Всем городом искали своего князя.
На другой уже день привели свидетеля во дворец.
– Князя Олега, когда все на мосту давились, – сказал свидетель, – вместе с конем в ров спихнули. Я князю помочь не мог, на мне десятеро мертвых лежало.
Искали Олега во рву… И нашли.
– Господи, лучше бы ты, братей, был с волками теперь! – заплакал Ярополк, не умея скрыть горя.
Пришел Свенельд посмотреть на мертвого обидчика своего. Личико у Олега было совсем детское, безусое, обиженное.
– Виждь! Ты сего хотел?! – вскрикнул Ярополк, сжимая себе горло – не расплакаться бы навзрыд. – Что тебе воздам за сию пагубу? Какую тебе награду пожалую?
Чужих и своих хоронили в одной могиле, для Олега насыпали всею киевской дружиной, всем Овручем высокий холм. Память о молодой, нелепо угасшей жизни, память человеческому безумству.
Во времена летописца Нестора холм стоял высок и надежно хранил грустные сказы о былом, о горе Русской земли, о княжеских междоусобицах. Могилу князя Олега Святославича показывали в Овруче еще при жизни первого историка нашего Карамзина…
Нынче курганы войной развеяны, тракторами перепаханы. Дома на прежних курганах, улицы – стрелами… Слава Богу, слово живо, слово помнит.
Не победителем возвращался князь Ярополк с быстрой, с легкой войны – братоубийцей.
В Овруче киевское войско подзадержалось. Свенельд послал в Новгород древлян, якобы бежавших от ярости победителей. Пусть князь Владимир узнает, что стало с Олегом. А ведь Олег невест великого князя не насиловал, не уводил в рабство.
Посланцы Свенельда догнали войско уже в обратном походе: князь Владимир с двумя женами, с Добрыней, со всеми приспешниками утек за рубеж, к варягам подался.
– Посылай своего посадника в Новгород, – сказал Свенельд Ярополку. – Отныне ты хозяин над всеми землями просторной Руси.
Свенельд был спокоен и бодр.
Но когда поплыли по Днепру, попросил вдруг князя остановиться.
Берега здесь были высокие, дали неоглядные.
– На этой круче похорони меня, – попросил Свенельд Ярополка, когда они прощались перед сном.
Князь удивился, не видя признаков слабости в старом, в могучем воеводе. Но Свенельд умер. Дождался зари. Приказал поднять себя, вывести из шатра. Ждал солнца из последних сил.