Ярость неба

Зверев Сергей Иванович

Дело может показаться неосведомленному человеку совершенно пустяковым. Подумаешь, экая беда – приехали на зону какие-то «мутные люди» – то ли из Конторы, то ли из Минюста, не разберешь, – и требуют к себе для серьезного разговора не кого-нибудь, а Десанта. Да не просто так – есть распоряжение «кума» снять Десанта со всех работ на два дня. Что же это значит? Только одно – может разъяснить постороннему Чухонец: стучал конкретно Десант, вот к нему на выручку и явились «мутные люди». Переведут на УДО – условно-досрочное, а там вообще могут амнистировать (хотя прекрасно знает Чухонец, что по таким статьям, как у Десанта, на УДО не переводят, а

тем более амнистию не объявляют). Но сейчас главное – быстро оповестить весь лагерь о произошедших событиях, а там видно будет. Чухонцу представляется редкий случай «чисто конкретно» отомстить ненавистному Десанту, который позволил себе жить чересчур самостоятельно. Мы, мол, из-под тебя вышибем льдину, одиночка!

Спустя десять минут весточку получает Трифон. В это время он сидит у себя в каптерке, курит «Cаmеl» и смотрит по маленькому телевизору какой-то местный телеканал – все прочие здесь очень плохо показывают.

Новость для него не является неожиданной. Он уже осведомлен, что в лагерь пожаловали «мутные люди» из Москвы. И знает уже, что никакой это не Минюст и даже не ФСБ. Какие-то очень крутые «спецы». Откуда они – даже Трифону пока неизвестно.

Он давно обратил внимание на Десанта. Знаком с его историей, составил о ней свое мнение, в глубине души даже уважает этого вояку. Трифону самому не по душе кавказцы, даже здесь, на зоне, есть один «черный барак», куда определили несколько десятков кавказцев. Но воля есть воля, Чечня есть Чечня, «строгач» есть «строгач»...

Если из Москвы приехали специальные люди к Десанту, значит, у них есть свой пиковый интерес. Какой? Наверное, хотят что-то узнать или предложить. Но Десант сидит уже больше года, свежими данными не богат. Из его прошлой жизни больше вытягивать нечего. Видимо, тут другой случай.

Трифон закуривает очередную сигарету и ложится спиной на кушетку – так лучше думается. А что могут предложить бывшему «спецу» «мутные люди»? Вопрос, похоже, имеет только один ответ. «Спецам» нужен «спец». Для их работы требуется хороший работник. А что из этого следует? Поскольку Десанту еще сидеть и сидеть, москвичи попробуют его отсюда выцепить. Но официально это невозможно. Остается лишь одно – организовать побег.

Хорошенькое дело! Трифон резко поднимается со своей кушетки. А что получит братва от такого расклада? Нужно думать. Пока сплошные непонятки...

Если позволить Десанту ускользнуть, то поневоле подыграешь «хозяину», ведь лагерное начальство тоже в этом завязано. Плохо? Это как посмотреть... Ведь, с другой стороны, Трифон получает в руки хороший козырь – компромат на «кума». Афишировать это пока не стоит, но при случае можно воспользоваться ценными сведениями, которые поступили, кстати сказать, совершенно бесплатно. И какой смысл Трифону мешать спецназовцу уйти на волю? Никакого. Тем более что «вертухаи» сами все сделают. И потом – Десант, кажется, действительно стоящий мужик. Да и этому отморозку Чухонцу будет урок. Нашел что сообщать!

Приняв решение, Трифон успокаивается. Он садится за стол и зовет «шныря» отправить «маляву» в барак Чухонца. Быстрый гонец через несколько минут прибывает на место, где уже строится бригада для отправки на работу. Но Десанта среди них нет – его только что увели к начальнику лагеря. «Малява» смотрящего для всех неожиданна. Там написано коротко, но не совсем ясно: «Не мешайте Десанту». Как это понимать? Впрочем, пара опытных зэков быстро соображает, что к чему, и коротко объясняет ситуацию Чухонцу. Тот только скрипит зубами от злости. Но не все еще потеряно. Остаются ведь и другие способы...

Михаил Родных разговаривает с гостями несколько часов. Их двое – один в форме майора внутренних войск, второй одет в цивильный костюм. Прибывшие не играют в загадки, а прямо заявляют, кто они и для чего сюда прибыли.

– Мы представляем Главное разведывательное управление Генерального штаба, – с ходу говорит майор и с улыбкой добавляет, видя, что Родных с недоверием смотрит на его «вэвэшные» погоны: – Не обращайте внимания на этот камуфляж.

Они ведут себя очень естественно. Это нравится Родных. По всему выходит, что подставлять его никто не собирается. Грушники играют в открытую.

– Очень многие считают ваш приговор несправедливым, – убеждает штатский. – Тем более что сейчас ситуация начинает меняться. Недалек тот час, когда этот «бандустан» мы разотрем к едреной матери. Собственно, приготовления уже начались. Руководство очень заинтересовано в том, чтобы вы опять встали в строй. Если, конечно, вы не держите на власти зла и готовы нам помочь.

Родных готов помочь. Но не понимает, зачем устраивать какой-то дурацкий побег. Ведь это все шито белыми нитками. Мало того, что руководство лагеря открыто участвует в «проекте спасения» Родных, так еще и весь лагерь сразу догадается, куда исчез заключенный с погонялом Десант. Не проще ли пересмотреть дело и добиться освобождения?

– Нет, не проще, – убежденно заявляет майор. – Тут очень много всяких подводных камней. Ведь не все согласны с нашими взглядами. Даже наверху. Чеченское лобби в правительственных структурах имеет очень сильные позиции. Вряд ли процесс вашей реабилитации получился бы успешным. Я уж не говорю о том, что быстро такие дела не делаются.

Когда Родных возвращается в барак, ему очень трудно скрыть хорошее настроение. Зэки встречают его недоброй холодной тишиной. Родных быстро понимает, что его завтрашний побег для всех в лагере – секрет Полишинеля. И хоть многие относятся к этому с пониманием, согласиться с тем, что один из твоих собратьев по несчастью с помощью «кума» уйдет на волю, рядовому заключенному очень трудно.

Родных не может заснуть. После ужина долго сидит у входа в барак, курит и думает. Ему не мешают – до поры до времени Чухонец соглашается с распоряжением Трифона. Утро вечера мудренее...

Утром колючий снег, летящий прямо в лицо, не позволяет видеть больше чем на несколько метров впереди себя. Поэтому развод на работы проходит очень быстро. Ничего себе весеннее утро в тайге!

С Родных никто не разговаривает. Он стоит чуть в стороне, весь обметенный снегом, словно действительно являет собой скульптуру с названием «Один на льдине».

– З/к 45673, з/к 45675, з/к 45643, – хрипло командует «вертухай». – В распоряжение прапорщика Симоненко. Пойдете на удаленный участок. Шагом марш!

У Родных номер – 45643. Кажется, все вокруг понимают, почему Десант попал в это трио, где его попутчики – пара доходяг, не способных работать с полной выкладкой. Удаленный участок – место блатное. Там разрешается работать медленно, не с полной выкладкой.

Когда Родных и двое других зэков отправляются на означенное место, в сопровождении всего двух конвоиров, Чухонец делает неординарный ход. Он просит старшего конвойного взять на лесосеку еще пару рабочих. Объясняя это тем, что при рубке на удаленном участке часто случаются травмы.