Ярость
Шрифт:
Но финансирование фундаментальных исследований было спрятано за семью печатями. Он проследил, как деньги направляются в научно-исследовательский отдел, но дальше их след терялся. Данные о том, как и на что они используются, были заперты в электронном сейфе, ключ к которому он так и не смог подобрать.
Пока не смог. Несмотря ни на что, он продвигался вперед, хотя тропа и обледенела.
— Надо передохнуть, — пробормотал Даг, закрывая ноутбук.
Он походил по комнате, потягиваясь и разминая онемевшие члены. Еще повоюем. Он уже подобрался
Даг взглянул на часы. Черт, уже почти восемь, а он еще должен сделать пару звонков и накормить завтраком медицинский персонал в Бэйшоре.
Так не хотелось прерываться, но, если он сейчас не поспит, весь день пойдет насмарку. Но с другой стороны, почему он должен беспокоиться о каких-то там деловых встречах и угощении для сестер и секретарш, если его комиссионные никак не зависят от продаж?
Хороший вопрос. Но не в его правилах отменять встречи. И, кроме того, в его распоряжении сегодняшний вечер и еще три выходных дня. Хватит, чтобы добить дело до конца.
Даг неохотно выключил компьютер и побрел в спальню. Поставив будильник на половину десятого, он рухнул на кровать. Простыни все еще сохраняли Надин запах. С улыбкой на губах он погрузился в сон.
3
— Посмотри-ка, — сказал Эйб, ткнув мокрым от сока пальцем в лежавшую на прилавке газету. — Ты только погляди на это!
— На что? — спросил Джек.
Он опять завтракал с Эйбом, сидя напротив него за прилавком. На этот раз Джек принес две папайи. Потягивая кофе, он наблюдал, как Эйб ловко разрезает их на части и очищает от семян своими толстыми корявыми пальцами.
— Да на эту заметку. Еще одно проявление людской агрессии. Здесь говорится, что преподаватель из Джексон-Хайтс выкинул двух студентов из окна второго этажа.
— Наверное, это была лекция по физике и он объяснял им закон всемирного тяготения.
— Один студент сломал руку, а другой ногу. Понадобилось четыре копа, чтобы утихомирить преподавателя. И знаешь, что он сказал, когда они его повязали? «Они болтали во время лекции! Все должны молчать, когда говорю я. В следующий раз они будут меня слушать!»
— Видимо, следующего раза уже не будет... Эй, что ты делаешь?
Эйб вытряхнул сердцевину с семечками прямо на раздел спортивных новостей в «Таймс».
— А что, я должен вывалить все это на чистый прилавок?
Прилавок с большой натяжкой можно было назвать чистым, но Джек не стал обсуждать эту тему.
— А как я теперь прочитаю про спорт?
— Подумаешь, какой фанат. Какое отношение ты имеешь к спорту?
— Я был нападающим в юношеской лиге. А если я хотел узнать, как сыграли «Никсы»?
— Они
— Ладно. Тогда как насчет «Нетс»?
— Они проиграли ребятам из «Джаза». 109:101.
Джек взглянул на Эйба. Ему можно верить. Эйб всегда слушал радио. За утро счет, наверное, успели передать раз десять. Но Джек не собирался сдавать позиции. Обычно он читал спортивные новости только во время чемпионата мира или игр за суперкубок, но здесь было дело принципа. Не важно какого.
— Но я люблю почитать про игру.
Эйб вычистил все семена и стал резать папайю на небольшие кусочки.
— Ты же знаешь счет. Что тебе еще нужно? Хочешь почитать, как какой-нибудь писака разводит бодягу насчет того, почему они выиграли или проиграли? Кому это интересно, кроме тренера? Команда А победила, команда Б проиграла — все, конец — когда следующая игра? — Эйб ткнул ножом в папайю. — Давай ешь.
Джек взял оранжевый кусочек и положил в рот. Вкусно. Когда он потянулся за следующим, Эйб показал на Парабеллума, внимательно изучавшего странную массу, лежащую на спортивных новостях. Попугай в нерешительности крутил головой: ему хотелось семечек, но что делать с остальным?
— Какая разборчивая птица, — с уважением произнес Эйб.
— Просто ты вывалил эту кашу прямо на статью Джорджа Вечи, и теперь он не может дочитать ее до конца.
Эйб молча посмотрел на него поверх очков. Джек вздохнул:
— Ладно, дай мне тогда «Пост». Надеюсь, их спортивную колонку ты еще не успел заляпать.
Эйб протянул руку за газетой, но вдруг остановился:
— Стой, стой, стой. Здесь есть кое-что интересное для тебя.
— Что-нибудь о «Метах»?
— Нет, совсем о других спортсменах — о твоих друзьях-выпускниках, устроивших погром.
— Надеюсь, их отправили в Синг-Синг?
— Вовсе нет. Их отпустили — и причем всех.
Джек помрачнел:
— Дай я посмотрю.
Эйб сложил газету и ткнул пальцем в маленькую заметку рядом с результатами лотерей. Джек быстро пробежал текст, потом, не веря своим глазам, прочел снова.
— Никого не отдали под суд! Ни единой души! Не предъявили никаких обвинений!
— Ввиду «нового поворота дела», там ведь так сказано? Хм... что, по-твоему, это означает?
Джек понял, к чему клонит Эйб: богатенькие ребята, наверняка со связями в мэрии и в полиции, позвонили куда надо и отбыли домой как ни в чем не бывало.
И среди них Роберт Б. Батлер-Поросенок. Сукин сын, который чуть не убил Вики, ни дня не провел в тюрьме — ему даже не предъявили обвинение.
— Мне надо позвонить.
Эйб не предложил свой телефон, да Джек и не стал бы им пользоваться. Сейчас почти у всех определитель номера.
Джек пошел к автомату на углу. Вынув из портмоне листок с номером телефона, он опустил в аппарат несколько монет и вскоре дозвонился до квартиры Роберта Б. Батлера, бывшего питомца школы Святого Варнавы и злого обидчика маленьких девочек.