Ярость
Шрифт:
Совершенно удивительным было наличие телевизора: прикрепленного к стенке небольшого «самсунга». Пульта управления нигде не было видно.
В микроскопической туалетной комнате унитаз, умывалка и вмурованное в стену зеркало. Никакой тебе ванны или душевой кабины. Какое-то время Хеля размышляла над тем: хороший это знак или плохой. С одной стороны — хороший, некто, помнящий о жидкости для снятия макияжа, скорее, не держал бы ее неделями в помещении без душа. Но обязательно ли это хороший знак? А вдруг это какое-то временное место, прежде чем она сама попадет на хирургический стол или в турецкий бордель.
Что-то сегодня ее собственные
Более тщательный осмотр подтвердил, что она не является первой обитательницей камеры. Отодвинув кровать, над самым плинтусом Хеля увидела процарапанную в штукатурке надпись: «ПОМОГИТЕ!».
Вроде бы, это должно было ее тронуть, но Хелена только тяжко вздохнула, признав, что перед этим здесь держали в плену идиота. Царапать подобные истерические глупости не имело никакого смысла. Разве что, если кому-то это приносило облегчение. Девушка пару секунд подумала про инструмент, в конце конов, оборвала язычок молнии на джинсах и процарапала рядом следующее: «ХЕЛЯ 4.12.13 г., 6:00 + 1».
Если кто-то найдет это место, когда ее саму уже отсюда заберут, он узнает, что здесь она была около семи утра. Она собиралась прибавлять по черточке после плюс-минус каждого полного часа, таким образом отмечая течение времени. Эта информация может быть ключевой для того, кто станет определять рамки поисков.
Потому что у Хели не было никаких сомнений, что кто-то ее искать станет, и что этим «кем-то» будет ее отец. Именно эта мысль успокаивала больше всего — мысль, что мало у кого из жертв похищений в несчастье имеется столько счастья быть дочерью Шерлок Холмса прокуратуры. Как иногда в своих шутках она называла отца.
Она любила его, но еще очень гордилась им. Из-за того, что он стоит по нашу сторону баррикады, что его работа заключается в том, чтобы справедливость восторжествовала. А еще тем, что у него по-настоящему случаются приключения детектива из книжки, что он умеет решать необычные загадки и дойти до истины даже тогда, когда никто другой этого не может. Сама она об этом с отцом не разговаривала, сам он о своей работе, скорее, не рассказывал, дочь прокурора Хелена Шацкая отрывочно знала все сообщения прессы относительно своего папы.
И тут же она подумала о том, что, несмотря ни на что, существует шанс, и даже серьезный, что она никогда его уже не увидит.
И в первый раз с момента похищения ей сделалось по-настоящему кисло.
5
Прокурор Теодор Шацкий подумал, что его пропавшая дочка была, похоже, чрезмерно вежливой, когда называла его «яростным». Слово ярость звучало благородно и достойно, сам же он, похоже, попросту очень легко заводился. Наверное, это не звучало столь красиво, зато более верно передавало состояние эмоций Шацкого, например, сейчас.
Прямо сейчас прокурор был на таком взводе, что ему хотелось схватить за голову сидящего перед ним Витольда Кивита и бить ею в разделявший их дубовый стол, пока кровь не начнет капать на пол. Прокурор чувствовал, что только лишь такой вид принес бы ему облегчение.
Поэтому, исключительно на всякий случай, он откинулся на спинку стула.
— Честное слово, мне очень жалко, что я не могу вам помочь, — в …надцатый раз повторил Кивит.
Шацкий покачал головой, словно ксёндз в исповедальне, готовящий детишек к первому причастию. Он глянул на висящие над камином украшенные часы. Половина десятого.
За четыре часа перед прибытием Шацкого, Витольд Кивит, пятьдесят два года, как раз чистил зубы, когда к нему в двери постучал Ян Павел Берут. Печальный полицейский с довоенными усами разговаривать не желал. Он представился, пошел в ванную комнату, в которой все еще горел свет, и текла вода. Там, не обращая внимания на протесты Кивита, он приказал тому хорошенько прополоскать рот, а затем ваткой на длинной палочке — которая Кивиту крайне неприятно ассоциировалась с сованием чего-то в ухо — покопался у хозяина во рту. И, не говоря ни слова, вышел.
Через двадцать минут образец ДНК уже был у профессора Франкенштейна на Варшавской. Через полтора часа, около восьми, ученый позвонил Шацкому и сообщил, что ДНК Витольда Кивита соответствует ДНК мужского комплекта слуховых косточек, принадлежавших их скелету.
Таким вот образом прокурор Шацкий одержал первую в этот день победу. Он подтвердил, что дело Кивита, одно из мелких, несущественных делишек, которые велись прокуратурой, теперь связывается с его следствием. Чистая случайность, что дело лишившегося слуха предпринимателя вел именно Фальк, который обязан был сообщать патрону о всех своих начинаниях. В противном случае, он бы не имел о ней понятия, и никак не связал бы то, что таинственное искалечение связано со столь же таинственным появлением слуховых косточек в скелете Наймана.
У него появилась зацепка. И у него имелся свидетель, которого нужно было прижать. После чего, можно было начать действовать.
Во-первых, он договорился о беседе с Кивитом, угрожая уголовной ответственностью, когда тот начал протестовать. Во-вторых, он снабдил Берута необходимыми бумагами и выслал его в суд и в Ставгуду, чтобы организовать процессуальный эксперимент. Эксперимент, который должен был дать новую победу и очередную зацепку. В-третьих, через Эву Шарейну потребовал в свое распоряжение полицейский патрульный автомобиль. У него не было ни времени, ни сил на управление машиной, ни на стояние в пробках. Когда та выразила удивление, он умилостивил ее, расточая планы своих выступлений в роли пресс-атташе, говоря о том, как он продумал все дело и понял, что коммуникация иногда может стать важнейшим элементом следствия. Ведь удовлетворенное общество — это общество, всегда готовое предоставить помощь. Каким-то образом, Шацкому удалось сдержать рвоту вместе с этой ложью, и этой маленькой победой он тоже был ужасно доволен.
И, наконец, пользуясь своим положением патрона Фалька, он затребовал материалы дела Кивита. Дело он вспомнил довольно быстро: две недели назад скорая помощь привезла в больницу Витольда Кивита — пятьдесят два года, жена, двое сыновей, владелец фирмы, производящей брезентовые тенты, адрес проживания: Розовая аллея. Серьезное повреждение органа слуха указывало на участие посторонних лиц, потому больница известила полицию, в прокуратуре же дело поручили Фальку. Пострадавший, вопреки какому-либо здравому смыслу, утверждал, что увечье нанес себе сам, и не желал показывать на ответственных за случившееся. Из протокола допроса ничего не следовало, Кивит упрямо талдычил свою версию.