Яртур
Шрифт:
– Хорош у тебя дворец, боярин Бутуй, – восхищенно прицокнула на прощание княгиня, – но уж больно велик. Иным женщинам здесь впору заблудиться. Смотри, княгиню Ладу не потеряй.
Боярин намек Турицы понял и слегка покраснел от смущения. Зато Злата на ехидные слова княгини даже бровью не повела. Лишь одарила на прощание Бутуя обворожительной улыбкой. Боярин искал глазами знакомого мечника, коего жена княжича Ратмира числила в своей свите, но, к немалому своему изумлению, не обнаружил его среди биармцев, окруживших княгиню и княжон плотным кольцом. Озабоченный боярин порывался даже спросить об ашуге Злату, но так и не решился. В конце концов, таинственный мечник мог ему просто померещиться.
– К княгине Ладе входил кто-нибудь посторонний? – насел Бутуй на Глузда, как только за гостями закрылись ворота.
– Княгиня Турица входила, – развел руками толстый приказный. – Опять же княгиня Леля и княгиня Злата…
– Дурак, – прервал его Бутуй. – Я тебя о мужчинах спрашиваю.
– Мечник был, – дернул головой Глузд. – Рослый такой детина с синими бесовскими глазами.
Услышав это, Бутуй даже крякнул с досады, но, пораскинув умом, пришел к выводу, что встреча мечника с княгиней и самому боярину, и князю Родегасту скорее на пользу, чем во вред. В конце концов, Бутуй для того и перевез княгиню Ладу из Асгарда в Расену, чтобы она нашла посланца к сыну Яртуру. И, надо отдать должное дочери князя Ария, она сдержала слово, данное боярину, даже раньше, чем он рассчитывал.
– Был он у меня, – охотно подтвердила Лада догадку Бутуя. – Как раз в то время, когда ты занимался блудом с княгиней Златой.
Боярин попробовал было оправдаться, но потом лишь рукой махнул. Чего уж там. Коли оплошал, то оплошал. И княгиня Лада вправе на него обидеться. К счастью, женское сердце отходчиво, и Бутуй очень надеялся, что с течением времени его оплошка мхом зарастет или вообще растворится в пространстве.
– Жениться тебе надо, боярин, – покачала головой Лада, – в твои ли годы за каждым бабьим подолом бегать.
– Так ведь силой меня боги наделили неизбывной, – вздохнул Бутуй. – И рад бы остепениться, но плоть свое требует.
– Но если боги наделили, то с них и спрос, – улыбнулась княгиня, да так сладко, что у боярина екнуло под ложечкой. Похоже, Лада не посчитала его вину такой уж существенной. Все-таки она была зрелой женщиной, а не обидчивой простушкой и хорошо понимала, что разум не всегда способен обуздать плотские желания. – Мой тебе совет, боярин, коли хочешь до седых волос гоголем ходить, пореже в Асгард наведывайся.
– Это как же? – не понял Бутуй. – Ты на что намекаешь, княгиня?
– На жар-цвет я намекаю, боярин. Вреден он для мужского здоровья.
И тут Бутуя как в голову ударило. Выходит, не в проклятии Коломана дело! И не в порченых женах князя Родегаста. Ведь та же Милица родила ему Олену, а потом как отрезало. Неужели жар-цвет всему виною?! Сам боярин божественное чудо видеть не удостоился и сейчас был только рад этому. А вот Родегаст не раз тем жар-цветом любовался. И княжичу Ратмиру его показывал. И боярину Владу. И витязю Удо. Все они как на подбор бездетны. За исключением княжича Ратмира, но тому за дочь, рожденную Златой, не богов надо благодарить, а Яртура.
– Жар-цвет дар Велеса, а не Перуна, – продолжала гнуть свое княгиня Лада, – нельзя его держать в замке, построенном Ударяющим богом. Ведь нам неизвестно, какую силу заложил Перун в основание Асгарда и с какой целью он его построил. Велес с другими богами никогда не ладил, так почему вы, асы, решили, что выращенный им цветок приживется в месте, освещенном именем Перуна.
Бутую ничего другого не оставалось, как хлопать себя в отчаянии по бедрам да кивать в знак согласия. А ведь не только Коломан, но и кудесник Баян протестовал против опрометчивого решения князей. Выходит, Баян догадывался, чем может все это закончиться для асов.
– Ты только Родегасту об этом не говори, – остерегла боярина княгиня Лада. – Не поймет он тебя. А если поймет, то голову снимет, дабы тайна его бесплодия не дошла до бояр и простых асов. Шутка сказать, ведь Асия остается без наследника, пресекается род, берущий свое начало от семени бога Перуна.
Бутуй и без того перетрусил не на шутку, а безжалостная княгиня Лада продолжала свое жуткое пророчество:
– Вся Асия может стать бесплодной, если ты, боярин, не уговоришь Родегаста убрать жар-цвет из Асгарда.
– Так как же я его уговорю?! – воскликнул Бутуй. – Ведь Родегаст на этом жар-цвете просто помешался. Не отдаст он его Коломану.
– Коли не отдаст, то пусть перпепрячет в место, о котором никто, кроме его доверенных лиц, знать не будет.
– А Яртур с таким решением согласится?
– Я его уговорю, Бутуй, – сказала Лада. – Ведь это будет спасением для всех, в том числе и для Яртура. Жар-цвет уже перессорил всех окрестных князей, а далее будет только хуже. Сегодня ночью посланец Яртура придет в твой дом, боярин, за ответом князя Родегаста. Поторопись.
Бутуй и сам понимал, что промедление смерти подобно. Отказ Родегаста от предложения Яртура будет означать войну, долгую и кровопролитную. И в этой войне асы, при любом ее исходе, окажутся проигравшей стороной. Теперь Бутуй в этом нисколько не сомневался. Было бы хорошо, если бы в этой мысли утвердились все асские старейшины, включая князя Родегаста. Дабы обрести в противоборстве с упрямым князем надежных союзников, Бутуй для начала решил договориться с боярином Владом и витязем Удо. Оба они были людьми осторожными и разумными, а потому вполне могли внять предостережениям княгини Лады. Однако и самый ближний к князю боярин, и самый опытный в Асии полководец далеко не сразу вняли горячим увещеваниям Бутуя.
– С какой же стати мы должны принимать условия безусого мальчишки? – удивился боярин Влад. – Мы готовы признать его права на Орланию, в крайнем случае на Себерию, раз уж он все равно там утвердился, но при чем тут, спрашивается, жар-цвет?
– А при том, боярин, что жар-цвет таит в себе угрозу не только для Асгарда, не только для Асии, но и для всех окрестных земель! – аж зашелся от возмущения Бутуй.
– Это мы и без тебя знаем, – небрежно бросил расходившемуся боярину витязь Удо.