Ярый князь
Шрифт:
Александр Абакунович, а это именно он вёл первую, самую многочисленную колонну, не стал ждать пока все защитники Булгара выйдут из крепости. Он подал знак, и на глазах изумлённо взиравших булгарских воинов линия ушкуйников начала сжиматься, вытягиваясь в клин, острие которого приходилось напротив ворот.
Князь Барогоз не мог понять, что удумали нападавшие, и поплатился за это собственной головой. Молодцы дружно ударили в линию булгарских воинов, разрывая её, и, сметая на своём пути ещё выходивших из крепостных ворот воинов, устремились в створ. Удар был настолько дерзким, мощным и неожиданным, что застал булгарских воинов врасплох. Они готовы
Ушкуйники же, оставив в воротах две сотни, обрушились вдоль стен вправо и влево от ворот на ничего не предпринимающих булгарских воинов. Они всё больше расширяли разрыв, напирая всей массой во фланги, создав на линии соприкосновения более чем десятикратное превосходство. Это сыграло решающую роль в сражении. Не выдержав удара, находясь в полном неведении, что же происходит, булгары дрогнули, а вскоре и побежали. Их не преследовали. Зачем. Ведь победителей было гораздо меньше побеждённых…
Татарскую же конницу встретила третья колонна, воины которой тащили штурмовые лестницы, тянули осадные орудия. Увидев всадников, ушкуйники ощетинились лестницами и копьями, а из-за этого неожиданно выросшего частокола в татар полетели сулицы, стрелы, тяжёлые металлические болты [25] .
Татарская конница увязла… и это её погубило. К месту схватки бежали от реки оставленные для охраны ушкуев молодцы, а со стороны города в тыл к всадникам устремились ватажники Абакуновича. Они незамедлительно втягивались в сражение, тесня и круша нукеров. Вскоре татарская конница, неся потери, отступила к городским стенам и с трудом выскользнула из окружавших её ушкуйников. Город Булгар был во власти ватажников, и они в полной мере воспользовались правом победителя.
25
Болт – короткая железная стрела, предназначенная для метания из арбалета.
6
Не прошло и две седьмицы, как сошёл лёд на Волге, а к Нижнему уже подошёл первый купеческий караван из трёх пабусов. Суда пришли из Булгара гружённые зерном. Знал купец, что зима в Нижнем Новгороде далась народишку трудно, своего-то хлеба только до Светлой Пасхи хватило, а тут что дар божий. Князь приказал с купцов, торгующих зерном, мыта не брать. Булгарин знал об этом и потому цену определил божескую.
К середине мая купеческим лодиям уже и пристать негде было: весь берег по Волге и Оке осадили купцы и татарские, и булгарские, и хивинские, и армянские, и бухарские… Как и посоветовал Ярославу воевода Данило Петрович, часть товара он успешно продал, получив солидную прибыль, большую же часть товара оставил для себя.
Заметив в пришедших с ним в Нижний Новгород сотоварищах нервозность, он понял, что скоро необходимо ждать ушкуйников. Своими опасениями Ярослав поделился с купцом Тимофеем Пущиным, а тот передал разговор воеводе.
Великий князь нижегородский Дмитрий Константинович собрал совет, состоящий из ближних бояр и воевод. Поведав о грядущих невзгодах, он спросил:
– Что посоветуете? Дело сие всех касаемо.
Долго молчали бояре, думали. Не их дело стены городские защищать, но раз призвал князь, значит, нуждается и в них. Первым подал голос боярин Никодим Савелич. Неспешно
– Идут разбойники, не идут… нам доподлинно то неведомо. А коли и придут, что с того?! Стены высокие, ворота крепкие, дружина немалая… Нам ли татей тех бояться? Остерегаться надобно иного: ноне забьём сполох, а купцов-то сколь на торгу! Уйдут, растрясут языками по Волге. Кто к нам тогда с товаром придёт?
– Верно говоришь, Никодим Савелич! – поддержал сотоварища дородный красномордый боярин Никита. – Торговлей прирастает Нижний. Купцов никак нельзя распугать. А как ушкуйникам место указать, на то дружина есть, а надо будет… и людишек сподобим на дело святое. Так ли? – обратился он к Совету.
– Так! Истину глаголешь! – в ответ раздались одобрительные возгласы.
– А ты что скажешь, Данило Петрович? – обратился князь к воеводе.
Тот встал с лавки, склонил голову в полупоклоне, решительно произнёс:
– Бояре твои, государь, о выгоде своей пекутся, не о защите стольного града. В том их не виню… Самому по нраву, когда лавки да лабазы добром заполнены… Да токмо ушкуйников остерегаться надобно! В Костроме видел я их зброю и оружие, а как они ещё и в дело ратное их пускают умеючи…
– Негоже тебе, Данило Петрович, укорять нас в стяжательстве, – прервал воеводу на полуслове боярин Никодим. – Ты лучше ответствуй мне, кто по весне город от голода спас? Молчишь! Тот-тот и оно… Если бы не булгарский купец, что с зерном пришёл по первой воде, оголодали бы вовсе! В разбойные, они, может, стороной пройдут, а то и вовсе вверх по Волге направятся, в родные пределы.
– И то верно! – подхватил боярин Серафим. – Видел я по осени, как возвертались из похода тати шатучие. Ушкуи чуть воду бортами не черпали, столь много добра в лодиях загружено было. Зимовали-то они в Хлынове, а нынешним летом, поди, в Новгород Великий поплывут. Почитай, три года про воров слышно не было, пора и честь знать. Домой-то тоже тянет. Люди же они, хотя и разбойные.
Дмитрий Константинович стукнул княжеским посохом в пол, призывая ко вниманию.
– Так порешим, – в нависшей тишине зазвучал его голос. – Купцов тревожить не станем, пусть торгуют. Сами же в готовности будем. По Оке и Волге заставы поставим, упредят, коли что. А раз так порешили, то никому ни слова о том.
После того как бояре разошлись, оставшись наедине с воеводой, князь приказал:
– Заставы поставь вверх и вниз по Волге.
– Так стоят же, государь…
– Они с осени стоят! Поди, устали дружинники, замени! И вот ещё что: разбойников, кои пришли с твоим сыновцем, ноне же повязать и в поруб бросить, да гляди, чтобы никто не ушёл! – строго предупредил князь. – И сыновца тож с сотоварищами в земляну яму определи. Ничего, посидит с разбойными, потерпит, чай не надолго. Может, польза от того будет.
Но как ни старались княжеские дружинники тихо повязать хлыновцев, те оказали отчаянное сопротивление, а двоим удалось уйти.
7
К Нижнему повольники подошли на рассвете. Они уже знали, что их товарищи в земляной яме, а значит, помощи из крепости не будет. Но то, что они узрели вдоль волжского и окского берегов, повергло в изумление: такое множество речных лодий ушкуйники видели впервые. На головном ушкуе рядом с воеводами стояли и чудом избежавшие пленения ватажники. Показывая на сбегавший к берегу посад, один из сопровождавших Ярослава молодцев – сотник Степан пояснял: