Ясный новый мир
Шрифт:
Даже имея над противником качественный перевес и все увеличивающиеся резервы, я не спешил наносить решающий удар, стремясь добиться того, чтобы как можно больше японских солдат легло бы под нашими пулеметами, шрапнелями и фугасами. Потом, по мере прибытия основных сил, включая три высланных вслед нам в качестве подкрепления кадровых стрелковых дивизии – среди них знаменитую 52-ю Латышскую, нам удастся отразить вражеское наступление и начать теснить японцев обратно к границе, туда, откуда они пришли.
Но все это будет потом, а пока еще не наступило время выкладывать на стол все козыри. Тем более что идет необъявленная война. Японская армия на территорию Советской России вторглась, но никаких обязательных
Видел я и Колю Бесоева, который на второй день после нашего прибытия на минутку заскочил к нам в штаб корпуса для того, чтобы согласовать наши действия. Ну, я ему и объяснил популярно, что держать на фронте в окопах его бригаду, а также бригаду Слащова – это все равно что забивать гвозди микроскопом. Так что ему следовало немедленно сдать позиции прибывшей в первом эшелоне стрелково-механизированной бригаде подполковника Рагуленко и отойти в тыл для приведения бригады в порядок и подготовки ее к работе по специальности.
Я бы сказал ему и больше, только рядом с Колей маячила беременная – месяце так на пятом – деваха, которую тот отрекомендовал как свою жену Дарью. На комиссаршу из «Оптимистической трагедии» она не тянула, а вот на любящую и любимую женщину, а заодно его адъютанта – вполне.
Тогда я подумал, что надо будет как-нибудь поаккуратнее намекнуть Коле, чтобы он постарался убрать свою супругу с фронта, а то будет жалко, если ее убьют. А ведь она очень красивая и к тому же беременная, а значит – вместе с ней должен будет погибнуть еще не рожденный ребенок. А если она случайно попадет в плен к японцам, которые зачастую ведут себя как дикари? Нет, и еще раз нет. Жене Коли Бесоева на фронте делать нечего, и ее следует как можно быстрее отправить туда, где нет выстрелов и где не убивают.
Потом, правда, я узнал их историю и понял, что Шекспир в данном случае нервно курит в сторонке. Некуда Николаю Бесоеву убирать Дарью. Местная она, из казачек. Родители померли. Первый муж, от которого не осталось ничего, кроме памяти, сгинул на Германской войне. Жила вдовой, и вдруг, как снег на голову, свалился на голову Дарьи красавец офицер, который спас ее от насильников. А потом его отряд, числом малый, а в деле страшный, освободил ее родную станицу от беспредельщиков – семеновцев.
Тогда-то они и сошлись. Полюбовницей Дарью Николай иметь не захотел, а сразу предложил ей стать законной женой. Вот так они и живут. А если подполковника Бесоева куда-то переведут, то Дарья, как и положено офицерской жене, упакует свой фанерный чемоданчик и поедет за мужем хоть на край света. Короче, куда иголочка, туда же и ниточка…
18 июля 1918 года.
Владивосток.
Светлановская улица, дом 52.
Резиденция управляющего Приморской областью.
Адмирал Александр Васильевич Колчак
Похоже, что относительно спокойные времена для меня закончились. Больше месяца назад мне из Петрограда пришло шифрованное сообщение о том, что по направлению к Владивостоку, через Транссиб и КВЖД, двигаются эшелоны корпуса Красной гвардии во главе с генерал-лейтенантом Бережным. К чему бы это? Я уже знал, что этот корпус, костяком которого являются части пришельцев из будущего, правительство Сталина обычно направляет туда, где необходима вооруженная сила для того, чтобы навести порядок и установить власть, подчиняющуюся напрямую Петрограду, или отразить какую-либо внешнюю агрессию.
Но зачем этот корпус нужен здесь, во Владивостоке? Я вроде из подчинения правительства Сталина выходить не собираюсь – а если бы и захотел, то меня бы враз прикончили головорезы, приставленные ко мне на этот случай адмиралом Ларионовым. Да и желания стать удельным князьком у меня нет. Из книг пришельцев из будущего я узнал – чем закончилась моя карьера в качестве Верховного правителя. И мне совсем не хочется совершать погружение под лед Ангары. Нет, пусть они здесь побыстрее наводят свой порядок, а потом, как они мне обещали, я займусь исследованием Севера. Уж очень мне хочется наладить навигацию по Северному морскому пути. Значит, причиной появления тут генерала Бережного вместе с его корпусом остается какая-нибудь внешняя агрессия, но только тогда было непонятно – со стороны какой из держав.
Я попробовал выяснить о цели прибытия корпуса у приставленных ко мне людей, но они лишь разводили руками, делали удивленные глаза и говорили, что им сие неизвестно. Может, врали, а может, и правда не знали.
Впрочем, решил я тогда, скоро этот самый генерал Бережной, с которым я пока не имел чести быть знакомым, прибудет во Владивосток и все мне расскажет лично.
Потом я узнал, что части японской армии вторглись в российское Забайкалье и стали теснить территориальные силы местной обороны. В этот самый момент к линии фронта начали прибывать эшелоны корпуса Бережного. Не завидую я японцам, потому что знаю – как воюют потомки и чем это кончается для их противников.
Пока в Забайкалье гремят сражения и льется кровь, во Владивостоке эти сыны Страны восходящего солнца ведут себя довольно тихо. Правда, на торговых кораблях, которые приходили в порт, чаще стали встречаться матросы, больше похожие на военных моряков, которым привычнее стрелять из пушек, чем стропить грузы и чистить трюмы после разгрузки. Кстати, в японских компаниях, работающих во Владивостоке, тоже появилось слишком много клерков, которые не очень-то похожи на писарей, чахнущих над конторскими бумагами. Чует мое сердце – японцы готовят нам какую-то пакость. Вот знать бы только – какую?
Окончательно я убедился, что тут что-то не так, после визита ко мне одного коммерсанта из Йокогамы, представившегося как Хироси Токита. Он напросился ко мне на прием якобы для того, чтобы получить разрешение на строительство бараков для рыбаков в заливе Посьет. Мне кажется, что построены там будут не бараки, а казармы, а рыбаки будут орудовать не сетями, а «арисаками» и прочими инструментами, малопригодными для рыбной ловли.
Господин Токита довольно хорошо говорил по-русски, и даже правильно произносил букву «л», которая так трудно давалась японцам. Это тоже навело меня на вполне определенные размышления. А когда он, отложив в сторону бумаги, неожиданно передал мне привет от командующего Японским Императорским флотом адмирала Като, мне все стало ясно. Под видом скромного просителя в мой кабинет заявился офицер японской разведки. И звали его, скорее всего, не Хироси Токита. Хотя, впрочем, не все ли равно – все эти тайные игрища меня мало интересовали. Но выслушать его стоило. И не только выслушать.
Я незаметно нажал на кнопку, расположенную под крышкой моего письменного стола, отчего заработал прибор из будущего, записывающий все разговоры в кабинете. И одновременно моему секретарю – тоже из будущего – поступил сигнал о том, что в моем кабинете появился человек, который должен заинтересовать нашу контрразведку.
Поблагодарив господина Токита за весточку от моего старого знакомого – адмирала Като, который во время Русско-японской войны был начальником штаба у адмирала Того, я поинтересовался его здоровьем – ведь Като-сану было уже под шестьдесят.