Ястреб Черной королевы
Шрифт:
Но потом появилась Лиза, и все изменилось. Кажется, Симон влюбился в нее по уши, и поэтому не хотел замечать никаких странностей.
Поэтому Андрей все-таки не решился ему ничего рассказать. И вместо этого хмыкнул и уточнил с видом знатока девчачьего поведения:
– Странные – это в смысле, в такие особые дни месяца?
– Балбес ты, – хмыкнул Симон, – много ты понимаешь. При Лизе такое не ляпни, а то она тебе сковородку на голову наденет.
– Да что, я – дурак? – оскорблено спросил Андрей.
– Не знаю, – Симон посмотрел на него, прищурившись: – Ты зачем у нее про прошлое выпытывал?
– А
– Приблизительно, – уклончиво ответил Симон.
– И что?
– Захочет – тебе тоже расскажет, – отрезал Симон. – Или не расскажет, если будешь так с ней разговаривать.
Они немного помолчали. Андрей украдкой разглядывал старшего брата, пытаясь угадать, что тот на самом деле знает. А потом вдруг решил, что, наверное, и ему Лиза тоже ничего про себя не рассказала. По крайней мере, всей правды. Слишком неуверенное сейчас было лицо у Симона.
И тогда Андрей решился и тихо спросил:
– А вдруг она, правда, маг?
– Лиза? Да ну, не может быть, – ответил Симон. Но сказал это слишком быстро – как будто и сам об этом только что подумал.
А потом добавил:
– Зачем ей это скрывать? И с чего бы ей тогда мыкаться с передвижной закусочной по захолустью, жарить картошку, продавать хот-кэты, получать за это жалкие копейки? Ты видел хоть одного нищего мага? Они все аристократы и богачи. Ну, или по крайней мере, у них нет проблем получить хорошую работу, непыльную и с нормальной зарплатой.
Кажется, Симон тоже обдумывал этот вопрос.
– А может, – холодея от собственных слов, сказал Андрей, – Может, она преступница? Магическая, потому особо опасная? И она так скрывается.
Он вспомнил про отчима Бори. Может, тот и не врал? А действительно, просто скрывался от своих… ну или даже от Инквизиции, как беглый преступник. И может, Лиза тоже так?…
Симон повернулся и растеряно посмотрел на него. Андрею стало жутковато. Он сглотнул и покосился на фургон, внутри которого сейчас заперлась Лиза. Возможно, магическая и особо опасная. И что тогда делать? В службу спасения звонить? Или сразу вызывать Инквизиторов, отряд быстрого реагирования? А если Лиза почует, что они все поняли, и… Обыкновенному человеку нельзя находиться рядом с магом-преступником, это слишком опасно, нужно спрятаться в безопасное место и уже оттуда звонить в Инквизицию. Но Лиза… это же Лиза, она своя… разве она сделает им с Симоном что-то плохое? Хотя, вот на обществоведении говорили, что маги – отдельный вид, они мало имеют общего с обычными людьми и не воспринимают их, как равных. Поэтому в случае конфликтов только Инквизиция – надежная защита. Это в американских фильмах маги и люди могут быть друзьями и даже братьями, а на самом деле как?
Но Симон вдруг рассмеялся.
– Балбес ты, мелкий! Лиза – преступница! Да она даже дохлых комаров жалеет! Помнишь, котенка сбитого на дороге нашли, она обрыдалась, и пришлось его подбирать, к ветеринару везти, еще всю выручку недельную отдать за лечение?
– Ну…да… – неуверенно ответил Андрей. Котенок – это, конечно, аргумент. Станет маг-преступник жалеть какого-то котенка.
– И патрули нас сколько раз проверяли. И посты при въезде в города. Уж Стражи-то почуяли
– Ну, да… наверное, – согласился Андрей. Про Стражей он сам как-то не подумал. Но откуда Лиза так много знает про магов? И почему она так испугалась московского магического барьера? И как объяснить то, что случилось сегодня с этими магами? И он все-таки решил, что надо рассказать об этом Симону – и пусть как хочет, верит или нет.
– Знаешь, – начал Андрей, – я как раз тебе хотел рассказать про Лизу. Сегодня на заправке на самом деле…
И тут дверь фургона распахнулась, Лиза спрыгнула на подножку и весело крикнула оттуда:
– Эй, бездельники! Вы еще долго будете полировать задами чужую скамейку? Картошка скоро будет! Котлеты кто поджарит?
– Сейчас! – ответил Симон, широко улыбаясь – видно, очень довольный, что Лиза опять в хорошем настроении. – Идем!
И, поднявшись, он направился к Лизе, быстро шепнув Андрею:
– Извини, потом… И не ляпни при ней, о чем мы говорили…
Из приоткрытой двери фургона вкусно потянуло жареным луком. Андрей сглотнул, предвкушая вкуснейшую жареную картошку – у Лизы она всегда получалась суперская, с золотой хрустящей корочкой и нежной мякотью внутри, так бы и умял в одно…э, лицо… целую сковородку, если бы не Симон, который тоже очень уважал Лизину стряпню. Андрей почувствовал, как сильно проголодался, и решил все эти мысли о странностях Лизы, магах и преступниках отложить до лучших времен.
После обеда рассиживаться не стали. Симон сказал, что до темноты нужно еще четыреста километров проехать. Поэтому быстро собрались и покатили.
После плотной еды Андрея клонило в сон. Когда он совсем раззевался, Лиза сказала:
– Хватит челюстью клацать! Ворон в рот влетит и съест мозг!
Голос у нее был такой зловещий, что Андрей вдруг почти поверил – про ворона и про мозг – и даже испугался спросонья.
– Назад полезай и поспи нормально, – сказала Лиза уже обычным голосом и вздохнула.
– Можно? – спросил Андрей у Симона – тот не любил, когда Андрей лазил туда-сюда во время движения.
– Давай, – буркнул Симон, не отвлекаясь от дороги. – Сейчас как раз прямой участок. Осторожно.
Андрей аккуратно перелез в среднюю часть фургона. И уже устроившись на узкой откидной койке, спросил у Лизы:
– Ты откуда это взяла, про ворона? Я раньше такого не слышал.
– Ну мало ли чего ты не слышал, – хмыкнула Лиза. И когда уже Андрей решил, что она не ответит, Лиза негромко сказала:
– Мне так папа говорил. Раньше. В детстве.
И опять замолчала. А Андрей не решился ее дальше расспрашивать. Он подумал, что Лиза вообще впервые хоть что-то сказала о своем прошлом.
Когда начало темнеть, Симон свернул с трассы, попетлял по узкой колдобистой грунтовке, а потом загнал фургон на поляну, заросшую вереском и ломким белым мхом.
– Не завязнем? – спросила Лиза, приоткрывая дверцу и настороженно вглядываясь в весенний лес. С одной стороны поднимался бор – серебряные вересковые поляны, окруженные соснами. Заходящее солнце подсвечивало золотом высокие стволы и лохматые темные верхушки. Но с другой стороны земля опускалась вниз, и из густых зарослей, еще только чуть сбрызнутых молодыми зелеными листочками, тянуло сыростью и болотом.