Яся сидела на стуле
Шрифт:
…Яся все еще стояла посреди коридора стояла, нагнувшись к сапогу, с бегунком, зажатым между пальцами, когда кто-то позвонил в дверь.
Глава 5
Яся сидела на стуле и вылавливала ложечкой зефирки из какао. Напротив нее сидел коротко стриженный мужчина с глазами цвета крепкого кофе. На нем был рыжий свитер крупной вязки с вышитой доисторической обезьяной и надписью «Не копайся в прошлом – копайся в себе».
– … и тогда Рома подошел к палатке девочек, заорал “Я страшный перепел”, а потом рухнул
– Ага, я пыталась его разбудить или оттащить, но куда там, он раза в два тяжелее меня был.
Мужчина посмотрел на Ясю своими темными глазами, но для Яси в них был только свет.
– Слушай, ну вот ты совсем не изменилась. Девчонка-девчонкой, а ведь нам за 30 уже. С хвостиком.
– С хвостищем, я бы сказала.
Взгляд Яси ненадолго потух, она отвернулась к окну, сглотнула и снова посмотрела на собеседника:
– Да что ты все про прошлое. Расскажи лучше, как жена, как дети. У тебя же вроде две девочки, да?
– Два мальчика. Я каждый раз тебе это говорю, а ты каждый раз забываешь. Ай, не важно. Развелся я. Вот уже полгода как. Она уже себе хахаля нашла, в Маааскву с ним свалила. Пацанов своих не вижу почти, так, на каникулах приезжают. Да и то, если я не в командировке. Сама знаешь, то там копаем, то тут…
– Паш, прости, я не знала.
– Конечно, не знала. Мы же когда с тобой последний раз виделись? Это ведь было аккурат перед тем, как я в Австралию на раскопки уехал.
Яся задумалась. После выпускного они с Пашей сразу договорились – никаких бесполезных звонков и переписок, только личные встречи. Обещание они нарушили только дважды: один раз Паша пригласил на свадьбу, а второй…
– Девять месяцев назад. Ты на похороны приезжал. Тогда весь класс собрался, даже Карина из Италии приехала.
– Да, жаль, все-таки родителей твоих. Глупо как-то все это вышло. Ты к психологу так и не сходила, я тебе контакты кидал?
– Паш, давай не будем об этом. Ты-то себе жену новую не подыскал? Ты же не можешь без женщины, знаю я тебя.
– Вот как раз к ней и приехал.
Паша взял Ясину ладонь в свои большие медвежьи лапы. Руки у него были шершавые, мозолистые. Ногти были чистые, но пожелтевшие от постоянного соприкосновения с землей и глиной.
– Ясмина, Яся… Может, все-таки попробуем, а? Ну нет у меня никого ближе тебя. Ты самый уютный человек на всей планете. Такой, который мне нужен. Чтобы мне было куда возвращаться, понимаешь. Не могу я в пустую квартиру приходить. Холодно там, холоднее, чем в Заполярье на реке Море-Ю, где писать на улице равносильно кастрации. Яська, ну что ты молчишь, ответь что-нибудь?
Яся смотрела на свою маленькую хрупкую руку, завернутую словно младенец в кокон, и ей не хотелось ее убирать. Чувство теплое, мягкое, нежное заполнило всю ее по самое горлышко. Паша был ее лучшим другом уже почти 20 лет, они делились самыми сокровенными секретами, но ни разу не делили постель.
– Паша, я люблю тебя больше всех на свете. Мне кроме тебя и любить-то некого. Ты для меня и брат, и отец, и даже сын. Но не муж. Прости.
Яся думала, что Паша сейчас кинет ее руку, встанет и уйдет. Но нет. Он еще сильнее стиснул ее ладонь, притянул ее к себе и поцеловал по-отцовски нежно.
– Ох, Яся, а все равно старость будем вместе встречать, вот увидишь.
Яся не смогла сдержать слез. Поток ее горя прорвался горячими струями из глаз. И она вдруг, сама того не желая, рассказала своему другу детства всю эту глупую историю про Анатолия Николаевича, книгу и женщину с крупными бусами и прямой спиной.
Паша слушал молча и ни разу не перебил. За их многолетнюю дружбу он усвоил одно: если вставить в Ясин монолог хотя бы слово, оно встанет плотиной на реке ее излияний и перекроет их навсегда. Он молчал. Но ему хотелось закричать на нее, надавать по щекам, сказать, что она “дурочка” и стиснуть в объятиях до хруста костей. А когда Яся закончила плакать, сам вытер салфеткой ее слезы и сказал:
– Ну и пошел он в жопу, этот твой Одоевский. Спорим на чебупели, что ты найдешь фамилию покруче?
Яся улыбнулась, вытерла тыльной стороной ладони нос и ответила:
– А, давай!
Она протянула руку, Паша схватил ее и стал трясти волной, прямо как в детстве.
– Ай, ты мне чуть руку не оторвал!
– В следующий раз, когда я к тебе приеду, познакомишь с женихом. А сегодня разреши мне как всегда у тебя переночевать, обещаю не приставать.
– О чем речь, Паша, твой доисторический диван ждет тебя.
– Ты что, все еще его не выкинула?
– Нет, конечно. Как еще мне затащить археолога в квартиру, если не такой древностью?
Они встали, взялись за руки и пошли вдвоем, соприкасаясь предплечьями, как двое влюбленных. В каждом из них по опустошенной душе гулял ветер одиночества. И как бы они не старались укутать друг друга теплым одеялом дружбы, согреться они не могли.
Глава 6
Яся сидела на стуле и смотрела на записку, которая лежала перед ней на кухонном столике.
«Доброе утро, соня. Кофе больше нет, еды тоже. Осталась только надежда. Через три месяца приеду.
P.S. Я спросил у Ясеня, где моя любимая, Яся не ответила, качая головой. Мое предложение действует бессрочно. Если надумаешь, просто выброси диван».
– Черт! Теперь мне с этим диваном до старости что ли жить? – Яся улыбнулась, скомкала записку и точным броском направила ее в урну.
Археологический диван переехал пять лет назад к Ясе из старой Пашкиной квартиры, которую он продал, чтобы купить жене машину. Он был огромный, пыльный и паталогически неудобный. Чтобы втащить его в зал, пришлось снимать дверь с петель. Но и это не сильно помогло – на косяке осталась глубокая царапина от металлической ножки. Диван занял половину комнаты, а в разложенном состоянии заполнял ее всю. И хотя Яся постоянно ворчала, что теперь в зале не повернуться, она благодарила Пашку за то, что он вот так же, как этот диван, заполняет ее жизнь. Вытащи его – и ничего и никого не останется. Только обветшалый деревянный пол и вытоптанный ковер.