Ят
Шрифт:
– Да, – подтвердил Гид, – но, как видите, артистизм ему не мешает: он надёжно укрепил его за спиной, и руки свободны.
– … – Том не нашёлся, что ответить. Но мог бы, если бы не забывал постоянно, где находится.
Тютелька попадала точно в тютельку. Глазомер у частника-участника оказался хороший. Оптический, четырёхкратного увеличения, с инфракрасной подсветкой и противотуманным фильтром.
– А фильтр зачем? – спросил я Гида.
– Вдруг кто начнёт туману подпускать… – пояснил тот.
– А что
– Есть в море такая рыба – тюлька, – начал объяснять Гид. – И когда её продевают в петельку, получается тютелька. Потому что петельки уже нет, да и тюлька полностью не видна.
– Значит, тютелька, – начал размышлять Том, – это тюлька в петельке. А если тютелька попадает в тютельку… Тютелька в тютельке…
Похоже, он безнадёжно запутался и не разобрался. А ведь старался. Но, может, и хорошо, что Том остался неразобранным? Мы бы с Гидом, конечно, его не оставили, собрали обратно, но времени затратили бы массу. И всё впустую.
Чуть покачиваясь, Том удалился, а мы последовали за ним.
И попали на непонятный аттракцион, где особенно ценилось прилежание: его бросали с разных расстояний и с разной силой на чёрно-матовую стену.
– Тонкие листочки прилежания плотно липнут к гладким поверхностям! – провозгласил рефери, объявляя победителя.
– Хорошо прилегают! – тоном знатока заметил Том.
– На то и прилежание, – согласился Гид, а я вспомнил, как прилегал к парте – особенно когда не хотел, чтобы меня вызвали к доске. Но прилежанием там и не пахло.
Глава 27. «Индустрия впечатлений»
Зато тут пахло. И запах распространялся довольно приятный, доносясь до напряжённо вытянутых и насторожённых носов зрителей, участников и рефери. Мы долго стояли, внюхиваясь, пока не услышали нетерепливый возглас:
– Нет, так нельзя! Моё терпение сейчас лопнет! – и сразу же вслед за возгласом, догоняя и опережая его, сзади слева за моей спиной раздался лёгкий хлопок: терпение лопнуло.
– Моё терпение лопнуло! – с ужасом продолжился крик.
– Интересно, на что похоже лопнутое терпение? – протянул Том. – Или лопнувшее?
– Смотря кого пнувшее, – скривился я. – Пойдём, посмотрим, что там…
И мы пошли. Том шёл и бормотал:
– Пнувшее, пунвшее, пуншевое… Конечно, какое же терпение в пунше!
Через несколько шагов мы наткнулись на обрывки терпения. Оказалось, ничего особенного: резиновый шарик. Сначала шарик долго не раздувался, а потом…
– Значит, качество подгуляло. Ненастоящее, – резюмировал джентльмен в смокинге, – липовое. Вот если бы он приобрёл терпение в нашей фирме…
– А какой формы бывают терпения? – спросили мы, угадав в резонёре Знатока.
– Прежде всего, абсолютное. Затем глубокое. Потом, наоборот, высочайшее. Есть также экзотические варианты: адское, сверхъестественное,
– Скажите, пожалуйста, – не выдержал Том, – а адское терпение вам случайно доставляют не из… – и он показал вниз.
– Ну-у… какой настоящий торговец раскроет поставщика? Это коммерческая тайна.
Он распрощался и ушёл. А мы зашли в иллюзион. И повстречали бегающими по клеткам самые разнообразные иллюзии, вплоть до радужных. Но в сторонке сидели в особой клетке илзлюзии – довольно неприятные и злобноватые на вид. При взгляде на них хотелось надеть бронежилет и каску.
На клетке с иллюзиями висела табличка: «Не кормить!»
– Не питайте иллюзий, – произнёс подошедший Гид.
Иллюзии прыгали по клетке, иногда совершенно испаряясь, но затем снова конденсируясь, как бы ни из чего. «Ex nihilo nihil hit» – подумалось мне, но я убедился в собственной некправоте – некоторой.
– Интереснейшие зверьки, – заметил Гид, – если заниматься ими достаточно долго, они приобретают свойство полностью подменять собой реальность. Вытесняют.
– Ага, – устало кивнули мы. – Согласно закону Архимеда. На сегодня всё?
– Ещё нет, – виновато улыбнулся Гид. – Сейчас мы посетим с вами «индустрию развлечений», прямо по пути.
Я вспомнил, что всегда представлял себе «Индустрию развлечений» как большой завод, или целый комбинат – совокупность нескольких заводов – из недр которого сплошным потоком сыплются разнообразные развлечения. Так представил и сейчас. Правда, первым делом мы увидели не большой, а небольшой чадящий заводик, или фабричку. И вывеска на фронтоне здания висела самая настоящая: «Индустрия развлечений». Но дымил он, как большой!
Но развлечений, как таковых, не производил, а производил готовые впечатления от развлечений.
Гид так и сказал:
– Первый завод производит впечатление, – сказал Гид.
– Это единственное, что мы можем производить, – подтвердил главный технолог – как он представился, поспешая к нам и вытирая руки о бока халата, надетого на себя. – Желаете попробовать продукцию?
Первое впечатление оказалось гнуснейшим. Второе – отвратительным. Третье… от третьего меня стошнило. А если бы я пробовал их на вкус?
– Зачем вы делаете такую гадость? – отплёвываясь, спросил я у директора, подошедшего чуть позже: технолог отошёл что-то включить и переключить.
– Первое впечатление обманчиво, – предупредил директор непонятно кого: мы-то уже попробовали и знали настоящую цену.
– Технология пока не отработана, процесс не отлажен, – оправдывался главный технолог. – Но мы работаем над повышением сортности продукции…
– Рост сорта, – проговорил Том. – Или рост троса, – задумчиво добавил он. – А может, рост торса…