Явление Люцифуга
Шрифт:
– Сам спустишься или тебе помочь? – как бы между прочим поинтересовался я, наступая на него.
– Лучше забери его в ад! – советовал мстительный Боня, наступая с другой стороны. В присутствии Эльзы и при моей поддержке он вообще делался довольно храбрым.
– Может, сначала его отлупить? – предложила девушка, прихватив на всякий случай кочергу.
– Ладно, ваша взяла! – сдался посол, отступая к люку. – Но знайте, что герцог Дондурдурский вам никогда этого не простит!
И он, погрозив кулаком, принялся спускаться в погреб, откуда по-прежнему доносилось глухое рычание и сдавленные крики.
– Ну и видок у тебя! – рассмеялась Эльза, присмотревшись к моему облику. – Теперь-то я знаю, как выглядят демоны! – Она засмеялась еще звонче, да так, что даже суровый Боня улыбнулся.
Я не знал, куда деваться от смущения. Что ж, можно сказать, что это своеобразное наказание за мои насмешки над другими.
Монашек долго и пристально осматривал меня и наконец подозрительно спросил:
– А где твои рога и хвост?
– Я уже знала, что у него нет рогов, – встряла Эльза.
– Что поделаешь, нету! – Я развел руками, и в этот раз мои движения собеседники могли разглядеть.
– Так ты же… Ты же клялся рогами, копытами и хвостом! – вскричал разобиженный Боня. – Что это за клятва, если у тебя ничего этого нет?!
– Должен же я хоть как-то проявить демоническое коварство, о котором ты столько толковал, – пожал плечами я. – И потом, вы были так уверены, что у меня все это есть, что жалко было разубеждать!
– Какое низкое коварство! – Боня всплеснул руками и, не находя других слов, принялся ходить взад-вперед.
– Не переживай ты так! Ведь Люцифуг делал все как надо! – попыталась успокоить его Эльза.
– Как надо! Меня провели как ребенка! Чтобы я еще когда-нибудь поверил клятвам демонов… Да он мог так же обмануть меня и в чем-нибудь более важном! – никак не успокаивался монашек.
– Да что ты заладил! Мог, но не обманул! – бросил я, пытаясь оттереться, но мои усилия только размазывали грязь.
– А ты очень даже ничего! – посмотрела на меня девушка. – Только очень грязный. Вот если тебя как следует отмыть…
– Ты тогда ничего не увидишь, – ответил я, польщенный ее оценкой.
– Он страшен как смертный грех! – воскликнул Боня.
Ого! Теперь и ко мне ревнуем! Только вот зря он так насчет моей внешности; я ведь и обидеться могу и про его собственную физиономию что-нибудь сказать. Да хотя бы вспомнить оценку маркизовых стражников!
– А помыться бы не мешало! – вздохнул я, оставив бесполезные попытки справиться с сажей без воды.
– И поскорее! – поддержал Боня. – Для девушек вредно долго смотреть на демонов!
Надо же, какой заботливый!
– Угу! Дети страшные будут! – проворчал я, и монашек покраснел. Эльза не стала вмешиваться в этот диалог, только незаметно мне подмигнула.
– Хорошо еще, что на тебе есть одежда. Все же и у адских отродий имеется чувство стыдливости, – заметил Боня, за которым, конечно, должно было остаться последнее слово.
Всю дорогу до водоема он заставлял меня плестись сзади и очень следил за тем, чтобы Эльза не оборачивалась. Наконец,
Пока что ни от кого из государей мы не видели ничего хорошего, одни неприятности, но слухи о князе шли самые положительные, так что решено было предстать пред его светлы очи. Правда, возникали сомнения, что этот правитель пожелает принять каких-то неведомых странников, но Боня возразил, что у него есть могучий ум и демон на посылках, и благодаря этому мы заставим заговорить о себе. Мне лень было огрызаться, и я пропустил эту очередную нелепость мимо ушей. Все-таки, осторожности ради, неплохо было бы прощупать почву и послушать, что говорят люди. К тому же вечерело, и хотелось наконец нормально переночевать. Не возвращаться же в разбойничью избушку! А также перекусить, что особо отметил монашек.
ГЛАВА 19,
в которой Боня готовится сразиться с призраком
В ближайшей деревне, куда мы добрались к вечеру, всем было не до князя. Она гудела, словно растревоженный улей, и вообще выглядела так, словно находилась на осадном положении. На нас сперва глядели довольно косо, но, узнав, что мы сбежали из герцогства, приняли радушно. Несколько человек, эмигрировавших из этого мрачного государства, осели здесь и о тамошней невеселой жизни могли порассказать куда больше нашего. А уж когда Эльза достала деньги, радушие усилилось многократно. Это я подговорил Боню припрятать основные сбережения, а девушке отдать мелочь, которой она как более сведущая в практических вопросах будет расплачиваться за ночлег и еду.
Нас разместили в просторной избе, где собралось довольно много народу, и мы наконец смогли узнать, что же здесь стряслось. Как оказалась, деревню буквально затерроризировала какая-то нежить с ближайшего кладбища. Вроде бы ничего особенно злостного она не делала, но регулярно таскала кур, гусей и прочую живность, а однажды даже умудрилась украсть небольшой бочонок вина, заготовленный для сельского празднества. Более того, проходившие в позднее время мимо кладбища сельчане слышали порой странные звуки и даже видели нечто, идентифицированное ими как призрак. Дневные визиты на скорбное место результата не дали, находили только следы жизнедеятельности этого самого привидения, как то: обглоданные кости и прочий мусор, – а по ночам наведываться туда боялись. В последнее же время призрак до того обнаглел, что стал появляться на окраине деревни, из-за чего даже самые крепкие мужики предпочитали после заката сидеть дома, а если и выходили, то только по крайней надобности.
Очевидцы рассказывали, что оно большое, белое и издает такие звуки, на которые живой человек не способен. Приглашенные монахи из ближайшего монастыря прочитали несколько молитв, побрызгали святой водой, пообедали каждый за троих, взяли за услуги немалую плату и убрались восвояси. Призрак же на все их усилия глубоко начхал и продолжал бузить пуще прежнего. Княжеские же стражники, призванные следить за порядком, настаивали на том, что воюют только с живыми, а призраки-де совершенно не по их части.