Язверь
Шрифт:
Она со вздохом сказала:
— Не хочу, чтобы ты разглашал врачебную тайну. С меня хватит историй.
Но Паша искренне рассмеялся:
— Всего одна поучительная история. Поступает к нам на днях больной с паранойей. Убедить пациента, что он болен, нельзя; скорее он убедит окружающих, и ему, к слову, поверят. Отсутствие самокритики — характерный признак болезни. Началось все с обычной простуды. Казалось бы, поболеешь и выздоровеешь? У нашего больного все протекало сложнее. Быстро вернуться к здоровой жизни не получилось: не помогли ни аспирин, ни антибиотики. Больному стало казаться, что его
— А паранойя? Он считал, что за ним кто-то охотится?
— Какие-то воображаемые люди, это не важно. Мания преследования вписывается в общую симптоматику и только подтверждает диагноз. Главное, что истории, которыми меня снабжают пациенты, уникальны, хоть книги пиши!
Лицо Паши Карпухина отдалилось, голос потерял выразительность. Перед глазами Геры снова появилась легкая дымка. Она поняла, что теряет сознание; так мозг пытался сбросить груз информации.
Только что она услышала историю эволюцинатов от человека, которого невозможно заподозрить во лжи. Паша лгать не умел.
Гере захотелось где-нибудь сесть, а лучше — прилечь. Мозг не мог контролировать тело. Рядом своевременно оказался Вадик.
— Ничего, Паша, не волнуйся. Я о ней позабочусь. Похоже, здесь слишком накурено. Да и поздно уже.
— Ей бы полежать где-нибудь, — волновался Павел.
Геру взяли на руки и понесли; она насчитала несколько поворотов лестницы. Скрипнула дверь.
Воздух в помещении, где она оказалась, был чистым. Она почувствовала спиной мягкий матрас; ей бы остаться здесь в одиночестве, восстановить силы, а после, не привлекая внимания, выбраться. И тогда ничего не случится.
— Давайте оставим ее. Так она быстрее придет в себя, — Вадик словно читал ее мысли.
Она приоткрыла глаза.
Люди вышли из комнаты.
Номер с трехспальной кроватью. Люкс. Президентский. На потолке замысловатая роспись, лепнина и ангелочки. Люстра невероятных размеров. А во рту — привкус с гнильцой, и хочется пить.
Вадик сидел у нее в изголовье и никуда уходить не желал.
— В горле пересохло. Прости, что напрягаю тебя… Принеси воды, а?
— Я-то принесу, вот только ты свалишь. Нет, Гера, на это я не куплюсь.
Он придвинулся ближе, склонился, обдав неприятным запахом, зашептал быстро, как будто ухаживал наспех:
— Знаю, ты специально сделала вид… А на самом деле…
Он перевернул ее на живот.
Гера чувствовала, что к ней прикасаются его толстые пальцы. Она так ясно себе это представила, что к горлу подступил комок, а в голове застучала ненависть.
Странный паралич внезапно прошел, Гера молниеносно развернулась и села. Ноги соединились на шее у Вадика — так крепко, как будто петля завязалась. Рывок. Из носа Вадика хлынула кровь.
Не издав ни звука, он грузно повалился с кровати.
Горечь больше не могла находиться в желудке. Геру вырвало тут же, на ворсистый ковер. Через минуту стало легче, и получилось подняться с колен.
Вадик беспомощно лежал на полу. Она тронула его мыском, тронула сильнее, потом со всей силы пнула в голое мягкое место. А потом ударила снова. И еще раз. И еще.
— Сдохни, сдохни, кретин!
Глава 7. Эволюция
Когда двоится в глазах, шаг вниз по лестнице кажется подвигом.
Во рту у Геры остался отвратительный привкус, и от этого горло то и дело сжималось в конвульсиях. Приходилось жаться к перилам и молиться, чтобы не стошнило опять.
«Я его не убила. Просто отшлепала в наказание», — твердила она про себя, словно мантру.
Миновав затяжной пролет, показавшийся ей бесконечным, Гера ступила на твердую землю нижнего этажа.
— Вы шефа вашего не беспокойте минут пятнадцать. Пусть отдохнет, — язык не слушался, но охрану она все-таки оповестила.
Крепкий парень посмотрел на нее свысока и ничего не сказал.
— Как мне вернуться в зал? — снова обратилась она к молчуну.
Он указал ей на дверь, ответил с преувеличенной вежливостью:
— Еще семь ступенек до вестибюля.
В зале Гера направилась к Кате, которая танцевала с незнакомым молодым человеком. Тронула ее за плечо, тихо сказала:
— Уходим.
— Ситуация вышла из-под контроля?
— Все даже хуже.
Катя не стала уточнять, что произошло, предпочла поверить ей на слово.
— Созвонимся, — кивнула она через плечо партнеру по танцам.
«Только бы охрана раньше положенного не обнаружила бездыханное тело Вадика».
Они направились к выходу. Если их остановят, не отпустят.
Высокие каблуки не позволяли Кате двигаться быстро. Она немного отстала, и, задыхаясь, выпалила:
— Объяснишь?
— Садимся в машину. Потом расскажу.
Они без проблем миновали холл, в гардеробной забрали одежду. Их до сих пор не вернули, и это было хорошим знаком.
Когда автомобиль на приличное расстояние удалился от клуба, Катя учинила допрос:
— Говори, что случилось.
— Я человека убила. Убила Вадика. Ужас.
— И только-то? Так запросто — убила? В нем же не меньше ста тридцати килограммов.
У Геры началась истерика, где уж тут эмоции контролировать:
— Он угостил меня сигаретой. Что это было, не знаю. Мне показалось, обычный табак. Потом началось. Настоящий кошмар от одной затяжки. Мне стало нехорошо… Я попала в какую-то комнату с большой кроватью. А дальше… дальше… он начал меня трогать. Я пришла в себя и… убила его.