Языческий лорд
Шрифт:
— Он из Восточной Англии, — сказал Финан, подойдя ко мне. Незнакомец приближался, его нос торчал на приличном расстоянии, но был нацелен в нашу сторону, а так как корабль был больше, он продвигался быстрее Полуночника.
— Из Восточной Англии?
— Это не дракон, — Финан дернул подбородком в сторону корабля, — это то странное существо, что король Эорик ставил на все свои корабли. Лев.
Эорик был мертв, а Восточной Англией правил другой король, но, может быть, он сохранил старый символ.
—
— Семьдесят человек? — предположил я.
— Около того.
Та команда была одета как для битвы — в кольчуги и шлемы, но я покачал головой, когда Финан спросил, стоит ли нам заняться подобными приготовлениями. Они увидят, что мы не торговцы.
Они могли бы попытаться нас запугать, но я по-прежнему сомневался, что они нас побеспокоят, и было мало толка переодеваться как для войны, если мы не желали битвы.
Корабль из Восточной Англии двигался быстро. Он прошел по дуге рядом с нами, а потом они свернули парус, чтобы замедлить ход, и корабль поравнялся с Полуночником.
— Кто вы? — прокричал высокий человек по-датски.
— Вульф Ранульфсон! — крикнул я в ответ, выдумав это имя.
— Откуда?
— Из Хайтабу! — прокричал я. Хайтабу был городом на юге Дании, что очень далеко от Восточной Англии.
— Что привело вас сюда?
— Мы сопровождали пару торговцев в Лунден, — сообщил я, — а теперь возвращаемся домой. А вы кто?
Казалось, вопрос его удивил. Он поколебался.
— Алджер! — всё же ответил он. — Мы служим королю Рэдвальду!
— Да даруют ему боги долгую жизнь! — смиренно выкрикнул я.
— Вы забрались слишком далеко на запад, если направляетесь в Хайтабу! — прорычал Алджер. Конечно, он был прав. Если бы мы шли на юг Дании, то пересекли бы море гораздо южнее, у побережья Фризии.
— Это всё ветер виноват!
Он замолчал. Некоторое время он наблюдал за нами, а потом дал приказ вернуть парус на место, и большой корабль прошел мимо.
— Кто такой Рэдвальд? — спросил Финан.
— Он правит Восточной Англией, — объяснил я, — и насколько я слышал, стар и болен и от него столько же проку, как шлюхе от скопца.
— А слабый король — это приглашение к войне, — объявил Финан. — Неудивительно, что это искушает Этельреда.
— Король Восточной Англии Этельред, — презрительно произнес я, но без сомнения, мой кузен желал получить этот титул, хотя нужен ли он был Восточной Англии — это другой вопрос. Это было странное королевство, скорее датское, чем христианское, что очень сбивало с толку, потому что большинство датчан поклонялись моим богам, а саксы — этому пригвожденному, но датчане Восточной Англии приняли христианство, в результате превратившись в ни то, ни сё.
Они были союзниками и Уэссекса, и Нортумбрии, а Уэссекс с Нортумбрией были естественными врагами, и это означало, что Восточная Англия пыталась лизать один зад и целовать другой.
И они были слабы. Старый король Эорик попытался угодить датчанам севера, напав на Уэссекс, и многие его крупнейшие вассалы погибли во время резни.
То была моя резня. Моя битва, и воспоминания о ней наполнили меня яростью из-за предательства. Я столько раз сражался за христиан, убивал их врагов и защищал их земли, а теперь они выплюнули меня, как кусок мерзкого хряща изо рта.
Алджер направил нос своего корабля поперек нашего курса. Он специально подвел своей большой корабль ближе к нам, возможно, в последний момент пожелав нас задержать, но я рявкнул на Утреда, чтобы держал курс, и наш нос проскользнул на расстоянии меча от рулевого весла Алджера.
Мы были достаточно близко, чтобы почуять запах его корабля, даже несмотря на то, что находились с наветренной стороны. Я помахал ему рукой, а потом смотрел, как он снова разворачивает нос корабля на север. Он поравнялся с нами, но я посчитал, что это просто от скуки.
Он оставался поблизости еще около часа, а потом большой корабль повернул, ветер с кормы наполнил парус, и лодка направилась к далекой земле.
В ту ночь мы остались в море. Земли не было видно, хотя я знал, что она лежала не так далеко к западу. Мы свернули большой парус и предоставили Полуночнику возможность нырять по коротким и крутым волнам, покрывавшими палубу холодными брызгами.
Я стоял у руля большую часть ночи, Утред присел рядом, и я рассказывал ему истории о Гримнире, том, что в маске.
— На самом деле это был Один, — сказал я, — но когда бог хотел спуститься в мир людей, он надевал эту маску и брал новое имя.
— Так делал Иисус, — отозвался он.
— Носил маску?
— Жил среди людей.
— Боги могут делать всё, что пожелают, — заявил я, — но с этого момента мы тоже носим маски. Ты не упоминаешь мое или свое имя. Я — Вульф Ранульфсон, а ты — Ранульф Вульфсон.
— Куда мы направляемся? — поинтересовался он.
— Ты знаешь, куда мы направляемся.
— В Беббанбург, — уныло произнес он.
— Который принадлежит нам, — добавил я. — Ты помнишь Беокку?
— Конечно.
— Он дал мне хартию, — сказал я. Дорогой отец Беокка, такой уродливый калека и такой преданный. Он был моим наставником в детстве, другом короля Альфреда и достойным мужем.
Он умер не так давно, и его скрюченные кости захоронили в церкви Винтанкестера, рядом с могилой любимого им Альфреда, но незадолго до смерти он послал мне хартию, доказывающую, что я являюсь хозяином Беббанбурга, хотя никому из живущих на этом свете не нужно было видеть эту хартию, чтобы удостовериться в том, что я — полноправный господин этой крепости.