Языческий лорд
Шрифт:
Вместо этого мы развернули нос корабля в сторону морских течений и направили его туда с помощью весел. Неподалеку от огромного мелового утеса плавало пять рыбацких лодок. Две — к востоку от утеса, а три — к северу, но все они пустились наутек при нашем появлении.
Мы были волком, и овцы знали свое место, так что когда на море удлинились тени, мы остались в одиночестве. Ветер стих, хотя это не повлияло на бурлящее море.
Течение стало сильнее, так что моим воинам приходилось налегать на весла, чтобы держаться курса. Тени превратились
Небо снова стало серым, но теперь светилось.
— Может, они не доберутся к сегодняшнему вечеру, — Финан присоединился ко мне у рулевого весла.
— Они не могут отправиться по суше, — сказал я, — и будут спешить.
— А почему не сушей? — спросил мой сын.
— Не задавай глупых вопросов, — гневно ответил я.
Он уставился на меня.
— Они же датчане, — напирал он. — Разве ты сам не сказал, что священник — датчанин? — он не стал дожидаться моего ответа. — Те два рыбака могут быть христианами и саксами, — продолжал он, — но ярл Сигурд терпит их религию. Они могли бы без проблем отправиться через Нортумбрию верхом.
— Он прав, — сказал Финан.
— Он ошибается, — настаивал я. — Верхом это займет слишком много времени.
Я надеялся на то, что прав. Я знал, что отец Бирнйольф предпочел бы отправиться в Беббанбург верхом, но необходимость доставить новости быстро вынуждала его страдать от морской болезни.
Мое предположение заключалось в том, что рыбаки плыли близко к берегу, и если бы появился какой-нибудь свирепый корабль с голодными и вооруженными датчанами, они могли бы пристать в какой-нибудь бухте или просто на пляже. Плыть на маленькой лодке неподалеку от берега было безопаснее, чем скакать верхом по дорогам севера.
Я посмотрел на запад. Меж черных туч мерцали первые звезды. Почти настала ночь и вставала луна.
— Они знают, что мы покинули Гримесби, — сказал мой сын, — и, должно быть, беспокоятся, не поджидаем ли мы их.
— С чего бы им беспокоиться? — спросил я.
— Потому что ты спрашивал о Беббанбурге, — сухо ответил Финан.
— И они нас пересчитали, — заметил я, — нас тридцать шесть. Какие надежды могут питать тридцать шесть человек против Беббанбурга?
— Они решат, что никаких, — сказал Финан. — И, возможно, они поверили твоей истории. Может, отец Бирнйольф и не послал предупреждение?
Была уже ночь. Луна освещала море, но земля была темна. Где-то далеко на севере на берегу мелькнул костер, но всё остальное было черным-черно, даже меловые утесы.
По черному морю струились серебряные, серые и белые ручейки. Мы направили Полуночника чуть к северу, чтобы он держался в тени утесов. Ни одна лодка со стороны моря не различила бы его на фоне земли. Волк спрятался.
А затем внезапно нашему взору предстала добыча.
Она показалась с юга, это была маленькая лодка с квадратным парусом, и именно этот темный парус я поначалу и различил. Она находилась примерно в полумиле от восточной оконечности Флейнбурга, и я инстинктивно оттолкнул рулевое весло от себя, а Финан отдал приказ налечь на весла, и Полуночник выскользнул из укрытия.
— Гребите изо всех сил, — прорычал я Финану.
— Изо всех сил, — отозвался он. О нос разбилась волна, и вода прокатилась по палубе. Воины налегали на весла, корабль быстро продвигался.
— Быстрее! — прокричал Финан, топая ногой, чтобы задать ритм.
— Откуда ты знаешь, что это они? — спросил меня Утред.
— Я не знаю.
Они нас заметили. Может, из-за белых барашков перед носом нашего корабля или из-за плеска тяжелых весел, но я увидел, как короткий корпус развернулся в противоположную от нас сторону, и человека, натягивающего веревку, чтобы закрепить парус, а потом они, должно быть, поняли, что не смогут от нас сбежать, и повернули лодку в нашу сторону.
Их парус мгновенно хлопнул, а потом вновь вздулся, и нос маленькой лодки направился к нам.
— Он хочет в последний момент изменить курс и разнести нам весла с одного борта. Он совсем не глуп, — сказал я Утреду.
— С какой стороны?
— Если бы я знал… — я не закончил фразу.
На приближающемся судне был не один человек. Может, двое? Трое? Это была рыбацкая лодка, с широким корпусом, устойчивая и тихоходная, но достаточно тяжелая для того, чтобы расщепить наши весла.
— Он направится в эту сторону, — заявил я, указывая на юг. Утред посмотрел на меня, его лицо выглядело бледным в лунном свете. — Взгляни на него, — велел я, — кормчий стоит сбоку от рулевого весла. Ему не хватит места, чтобы подтянуть весло к себе, совсем нет места, так что он толкнет его от себя.
— Гребите, ублюдки! — прокричал Финан.
Сотня шагов, полсотни, а рыбацкая лодка придерживалась все того же курса, нос напротив носа, и теперь я мог разглядеть, что на борту трое, лодка подходила все ближе и ближе, пока ее корпус не скрылся из вида, заслоненный нашими веслами, и я видел лишь приближающийся темный парус, а потом потянул рулевое весло к себе со всей силой и заметил, как в тот же момент их лодка повернула, но я это предвидел, они повернули именно в том направлении, что я и ожидал, и наш нос с головой зверя прошел через их низкий борт.
Я почувствовал, как Полуночник содрогнулся, услышал крик и звук ломающейся древесины, увидел, как исчезает мачта и парус, а потом снова ударили наши весла и что-то царапнуло под корпусом, а вода наполнилась деревянными обломками.
— Прекратите грести! — крикнул я.
Мы тащили затонувшую лодку за собой, хотя большая часть ее сломанного корпуса, нагруженного камнями балласта, ушла на дно морское, где прячутся чудовища. Парус пропал, остались лишь обломки дерева, пустая корзина для рыбы из ивовых прутьев и отчаянно барахтающийся человек, молотящий руками по воде в попытке добраться до борта Полуночника.