Языческий лорд
Шрифт:
Большая часть команды уснула, и я решил дать им выспаться вместо того, чтобы грести. Мы ушли далеко от берега и остались одни под пустым небом.
Финан посмотрел в небо, чтобы узнать, с какой стороны солнце.
— Мы идем не в сторону Беббанбурга, — сказал он.
— Мы идем во Фризию.
— Во Фризию!
— Я не могу сейчас отправиться в Беббанбург, — объяснил я, — и у побережья Нортумбрии остаться не могу, потому что Элфрик узнает, что мы здесь, так что нам нужно скрыться на пару дней. Мы спрячемся во Фризии.
Итак,
Это был дом для цапель, тюленей и изгоев. Нам понадобилось три дня и две ночи, чтобы пересечь море, и на закате третьего дня, когда солнце превратило весь западный горизонт в кипящий огнем котел, мы медленно вошли между островов, воин на носу пробовал глубину веслом.
Я прожил здесь некоторое время. На этих отмелях я устроил засаду Скирниру и смотрел, как он умирает, а в его доме на острове Зегге нашел его жалкую казну.
Я не тронул дом, и сейчас мы его искали, но остров исчез, его смыло безжалостными приливами, хотя мы и обнаружили ту серповидную песчаную косу, на которой вынудили Скирнира разделить силы, так что мы причалили там и устроили лагерь в дюнах.
Мне нужны были две вещи: второй корабль и плохая погода. Я не осмелился отправиться на поиски корабля, потому что мы находились в чужих водах, и если бы я нашел корабль слишком рано, у владельца этих мест было бы время, чтобы нас обнаружить и потребовать ответа за то, что я вторгся на его территорию. Он всё равно нас нашел, прибыв на второй день на длинном и низком корабле с сорока воинами на веслах.
Его корабль двигался быстро и уверенно по никак не обозначенному каналу, что изгибался в сторону нашего убежища, а потом нос воткнулся в песок и кормчий рявкнул гребцам, чтоб сушили весла.
На землю спрыгнул крупный человек с лицом широким и плоским, как лопата, и бородой до пояса.
— Кто вы такие? — приветственно прорычал он.
— Вульф Ранульфсон, — ответил я. Я сидел на выцветшем бревне, принесенном морем, и даже не потрудился встать.
Он прошел по пляжу. Стоял теплый день, но на нем был плотный плащ, высокие сапоги и кольчуга. Спутанные волосы ниспадали до плеч.
С его пояса свисал длинный меч, а борода наполовину скрывала потемневшую серебряную цепь.
— И кто такой Вульф Ранульфсон? — спросил он.
— Странник из Хайтабу, — тихо отозвался я, — на пути домой.
— Так почему ты на одном из моих островов?
— Мы отдыхаем и чиним корабль.
— Я возьму с вас плату за отдых и починку, — заявил он.
— А я не заплачу, — отозвался я всё еще тихим голосом.
— Я Танквард, — с гордостью произнес он, как будто ожидая, что мне знакомо это имя. — У меня есть шестнадцать команд
— И сколько ты хочешь?
— Достаточно серебра, чтобы сделать еще два звена для этой цепи, — предложил он.
Я лениво и молча встал. Танквард был крупным человеком, но я еще выше, и на его лице отразилось удивление.
— Танквард, — произнес я, как будто пытаясь запомнить это имя.
— Я ничего не слышал о Танкварде, и если бы у него было шестнадцать кораблей, то с чего бы ему лично приходить на этот жалкий пляж? Почему он не послал своих людей заниматься такими ничтожными делами?
И его корабль рассчитан на пятьдесят гребцов, но на нем только сорок. Может, Танквард где-то потерял своих воинов? Или, может, он полагает, что у нас торговое судно? Может, он считает, что нет нужды приводить много воинов, потому что мы слабы?
Он не был глупцом. Он был всего лишь пиратом, и я подозревал, что у него два или три корабля, или, возможно, лишь этот единственный был на плаву, но он пытался стать господином этих отмелей, чтобы любое проходящее мимо судно платило ему.
Но для этого ему нужны были люди, и если бы он стал драться, то потерял бы их. Внезапно он улыбнулся.
— Так у тебя не торговое судно?
— Нет.
— Тебе следовало так и сказать! — он старался, чтобы его удивление выглядело неподдельным. — В таком случае добро пожаловать! Тебе нужно пополнить запасы?
— Что у тебя есть?
— Эль? — предложил он.
— Турнепс, капуста, бобы? — перечислил я.
— Я пришлю всё это, — ответил он.
— А я за это заплачу, — обещал я, и каждый из нас останется довольным. Он получит свой кусок серебра, а меня оставят в покое.
Погода все еще оставалась теплой и спокойной. После мрачного, холодного и мокрого лета наступили три дня горящего солнца и слабого ветра. Три дня тренировок на мечах на пляже и три дня недовольства, потому что мне требовалась плохая погода.
Мне требовался северный ветер и огромные волны. Я хотел, чтобы с крепостного вала Беббанбурга был виден только хаос и бушующие волны, и чем дольше солнце светило над ясным морем, тем больше я беспокоился, что отец Бирнйольф успеет послать в Беббанбург еще одно предупреждение.
Я был почти уверен, что священник погиб, когда Полуночник раздавил рыбацкую лодку, но это не означало, что он не успел отправить второе сообщение с каким-нибудь купцом, путешествующим на север по старым дорогам. Это было маловероятно, но возможно, и это терзало меня.
Но потом, на четвертое утро, небо на северо-востоке медленно заполнилось темными тучами. Они не сгрудились на рваном краю горизонта, а образовали прямую, как древко копья, линию по всему небу, по одну сторону от нее осталось ярко-синее летнее небо, а по другую оно было темно, как волчья яма.