Языческий лорд
Шрифт:
— Пока мы его строили, всё время шел дождь, — объяснил он, — а когда спустили на воду, на небе появилась двойная радуга, — он пожал плечами. — Моя жена дала это имя.
В конце концов мы приподняли Радугу и смогли ее сдвинуть. Мы пели песни, чтобы богиня Ран посмотрелась в зеркало, когда спустили ее на воду на краю пляжа.
Финан вернулся на Полуночника, и мы закрепили веревку с кормы боевого корабля до носа Радуги и оттащили маленькую лодку через бьющиеся о берег волны.
Потом мы просто загрузили балласт и груз обратно в
Должно быть, они решили, что выброшенное на мель судно будет легкой добычей, но появление Полуночника разрушило эти надежды, и когда начало смеркаться, они развернулись и ускакали прочь.
Я оставил Финана командовать Полуночником, а сам плыл на Радуге. Это было доброе судно, справное и крепкое, хотя нам постоянно приходилось вычерпывать воду из-за трещин в досках, но она плыла по неспокойному морю с достаточной легкостью.
Ночью ветер стал стихать. Он по-прежнему яростно дул, но волны уже не были столь злобными. Теперь море превратилось в мешанину из несущихся белых барашков, растворяющихся в темноте, пока мы плыли в открытое море.
Ветер дул всю ночь, иногда порывами, но так и не достиг того неистовства, как в разгар шторма, и когда наступил облачный рассвет, мы поставили на Радуге порванный парус и поплыли на ней впереди Полуночника. Мы направлялись на юг.
В полдень, под рваными небесами и по бурным волнам, мы подошли к Беббанбургу.
Вот где все началось целую жизнь назад.
Я был ребенком, когда увидел три корабля.
В моих воспоминаниях они выскользнули из густого тумана, возможно, так и было, но память часто подводит. Другой мой образ того дня — чистое безоблачное небо, так что, может, тумана и не было, но мне кажется, что море было пустым, и вдруг в одно мгновение с юга появились три корабля.
Это были прекрасные корабли. Казалось, что они невесомо парят по океану, а когда их весла погружались в воду, они скользили по волнам, едва их касаясь.
Их высокие носы и корма высоко изгибались и оканчивались позолоченными головами животных, змеями и драконами, и в тот далекий летний день я подумал, что эти три корабля танцуют на воде, побуждаемые поднимающимися и опускающимися серебристыми веслами.
Я зачарованно уставился на них. Это были датские корабли, первые из тех тысяч, что пришли опустошать Британию.
— Вот дьявольское дерьмо, — прорычал мой отец.
— Пусть дьявол их и проглотит, — добавил дядя. То был Элфрик, и это произошло целую жизнь назад. Теперь я шел под парусом, чтобы снова повстречаться с дядей.
И что же Элфрик увидел тем утром, когда шторм все еще бушевал и ветер бился о деревянные укрепления украденной им крепости? Сначала он увидел небольшое торговое судно, пробивающееся сквозь шторм на юг.
Судно шло под парусом, но он был разорван в клочья, развевающиеся на мачте. Он увидел двух человек, пытающихся грести, а через некоторые промежутки им приходилось останавливаться, чтобы вычерпать воду.
Или, скорей, это стража Элфрика заметила, как сражается с морем Радуга. Она шла против течения, с ним боролись и порванный парус, и две пары весел.
Те, кто наблюдал со стороны Беббанбурга, должно быть, подумали, что это усталое и побитое штормом судно с низкой посадкой лишь по счастливому стечению обстоятельств еще держится на воде, а мы позаботились о том, чтобы всё выглядело так, будто мы пытаемся обогнуть отмели Линдисфарены и привести лодку в безопасность мелководной гавани, что лежала за крепостью.
Стражники должны были увидеть, что эта попытка провалилась, и наблюдать, как ветер относит нас на юг вдоль побережья, мимо высоких укреплений и через предательский проем между берегом и населенными кричащими птицами островами Фарнеа, и всё это время тонущее судно подходило ближе к земле, туда, где море взрывалось в высоких брызгах пены, пока, наконец, не скрылось за южным мысом.
Вот что они бы увидели, и те люди, что наблюдали со стороны Беббанбурга, предположили бы, что Радуга потерпела крушение неподалеку от Бедехала.
Именно это они и увидели. Двух человек, борющихся с морем на двух длинных веслах, и третьего, на рулевом весле, но они не заметили семерых воинов, спрятанных внизу вместе с грузом и прикрытых плащами.
Они должны были увидеть добычу, а не опасность, и они были растеряны, потому что спустя некоторое время после того, как Радуга прошла мимо их крепости, заметили второй корабль, Полуночник, гораздо более опасный, потому что это был боевой корабль, а не торговое судно. Он тоже боролся с волнами.
Люди вычерпывали воду, а другие гребли, и наблюдатели с высоких укреплений могли бы заметить, что команда истощена, что на корабле всего десять пар весел, хотя и этих десяти было достаточно, чтобы безопасно провести его вокруг Линдисфарены и по бушующим водам в мелководную гавань позади Беббанбурга. Так что примерно через час после того, как Радуга пропала из вида, Получночник проскользнул в гавань Элфрика.
Итак, люди Элфрика увидели два корабля. Два корабля, выжившие в чудовищном шторме. Два корабля, ищущие укрытия. Вот что увидели люди Элфрика, вот что я хотел, чтобы они увидели.
Я по-прежнему находился на борту Радуги, а Финан командовал Полуночником. Он знал, что когда зайдет в гавань Беббанбурга, ему зададут вопросы, но ответы были наготове.
Он скажет, что они датчане, направляющиеся на юг, в Восточную Англию, и готовы заплатить лорду Элфрику за возможность укрыться на время починки корабля, пострадавшего от шторма.
Эта история была вполне удовлетворительной. Элфрик не будет много расспрашивать, но несомненно потребует высокую плату, и Финан держал золотые монеты наготове. Я не думал, что Элфрик запросит больше этой суммы.