Язычник
Шрифт:
Марья возражать не стала, вытянула шубу из узла и надела, хотя и очень удивилась. Илья же действовал прагматично: огонь шубу, конечно, испортит, зато до тела не доберется.
Он распахнул дверь, и в лицо ударило горячим воздухом. В коридоре сверху, у потолка, уже было полно дыма, и глаза заслезились.
Илья схватил Марью за руку.
– А вещи?
– Забудь про них, добро еще наживем.
Илья пригнулся, чтобы глаза от дыма не так слезились, а сверху и впереди уже трещало, разлетались искры.
Вот и лестница, объятая пламенем. Не о грядущем ли пожаре Макошь предупредить его хотела?
Илья прикрыл лицо рукавом – от сильного жара затрещали волосы на голове.
Спустились быстро, почти скатились. Сзади раздавались крики, из коридора к лестнице бежали другие постояльцы – из тех, кто собирался медленно.
У стойки лежало неподвижное тело хозяина.
Илья удивился: на первом этаже дыма меньше, неужели задохнулся?
Он толкнул Марью к двери на улицу – до нее было рукой подать, три метра, а сам шагнул к хозяину и ухватил его за руку. Надо было того на свежий воздух вытащить, глядишь – отдышится, отойдет.
Но не успел он и на метр тело сдвинуть, как увидел на полу кровавое пятно. Э! Не задохнулся хозяин, убили его. Хотели бы ограбить – забрали бы деньги, но не поджигали бы. Что-то здесь не так!
Внезапно он почувствовал сзади присутствие чужого человека, начал поворачиваться, но было поздно. Остро кольнуло в спину. Однако он был человеком другого времени, нелюдем, как назвал его волхв.
Повернувшись, он увидел перед собой вчерашнего невзрачного мужичонку, держащего в руке окровавленный стилет. Не может быть стилет – оружие дорогое и редкое! – в руках у простого мужика, – понял Илья. Убийца перед ним! И пожар не просто так случился, поджог это!
Вмиг сообразив это все, Илья выхватил боевой нож.
Убийца в изумлении сделал шаг назад – не бывало такого прежде! Удар он точно нанес, после такого люди падают, а если и живут, то только мгновения. А этот Ратибор стоит, да еще и нож выхватил.
Убийца – а это был Нечай – руку со стилетом вперед выбросил, желая нанести второй удар, но Илья опередил его и сам нанес удар сверху боевым ножом. Боевой нож, широкий и тяжелый, как тесак, перерубил убийце кости запястья.
Поняв, что пришла его смерть, Нечай громко вскричал. К чужой жизни он относился равнодушно, а свою ценил. Да поздно!
Илья ударил его второй раз – ножом в сердце, а когда убийца упал, поднял бездыханное тело, подтащил к кухне, где уже гудел огонь, и швырнул его туда. Теперь от него и следа не останется, одни головешки. Нож же куском тряпки вытер и в ножны вложил.
Стоп! Так ведь вчера он двоих видел. И в трапезной они рядом сидели – тихо, как мыши. Не по его ли душу подосланы?
Сначала это предположение он отверг – кто у него во врагах? Один только Вышата, так он далеко.
Сверху, со второго этажа, от лестницы, закричали. Черт, ведь сгорят, живьем сгорят!
Он кинулся по горячей лестнице наверх. С обеих сторон от перил летели искры, пламя не давало дышать.
В коридоре, прижавшись к стене, голосил, судя по одежде, купец.
– Кафтаном голову закрой и за мной!
Купец снял кафтан и набросил его на голову.
Илья схватил его за руку и побежал по лестнице. Она уже шаталась: брусья прогорели – вот-вот рухнет.
Когда до пола оставалась пара ступеней, лестница обрушилась, и они оба упали, благо – высота невелика. Дым заполонил уже все помещение трапезной, и Илья на четвереньках пополз к выходу.
Купец ухватил его за ногу и пополз за ним.
Так они и выбрались на крыльцо, возле которого в отчаянии металась Марья. Увидев Илью, она кинулась к нему. Лицо в слезах, пепел сажей размазался по щекам.
– Я уж думала – сгорел! Что так долго?
– Человека из огня вытащил.
Купец, пошатываясь, поднялся.
– Кабы не он, сгорел бы я, – сказал он, указывая на Илью. – За кого свечку ставить в храме должен?
– Ратибором его звать, – ответила Марья.
– Отойди к забору, подожди меня.
Илья хотел добраться до второго мужичка – убить его надо было во что бы то ни стало. Не дождавшись напарника, он уедет, но потом снова объявится – неизвестно где и когда. Да и прощать покушение Илья намерен не был. Кроме того, он жаждал захватить оставшегося живьем да допросить с пристрастием, чтобы узнать, кто их направил.
Илья перелез через забор. Идти в открытые ворота – значит спугнуть второго. А его ведь наверняка сообщник с лошадьми поджидает – для быстрого отхода.
От горящего постоялого двора ворота были хорошо видны. У конюшни суматоха, спасшиеся из горящего дома постояльцы выводят лошадей и цепляют к ним подводы, чтобы спасти добро.
За забором была тень. Илья пару минут постоял, чтобы глаза адаптировались, и двинулся вдоль жердей.
Выручило его ржание коня слева, в темноте – добропорядочному купцу или селянину прятаться в темноте не пристало.
Илья лег на землю и пополз, стараясь не производить шума.
Метров через тридцать он увидел две смутные тени лошадей. Но где же второй убийца?
Илья замер, прислушиваясь. У дерева, что стояло в десятке метров, хрустнула ветка.
«Там он!» – возликовал Илья. Он на ощупь подобрал с земли камешек и запустил его в сторону дерева. От неожиданного звука удара мужичок шарахнулся в сторону – нервы-то на пределе были.
Илья движение и силуэт засек, вскочил с земли и в два огромных прыжка оказался рядом с противником. С размаха он саданул его кулаком по голове – ударил сильно, без жалости.
Мужик кулем упал на землю.
Илья обыскал его одежду, снял ножны с пояса, ослабил петлю и стянул шнурок кистеня с запястья. Нагнулся над телом – жив ли? Мужик хрипло дышал.
Илья ткнул его в бок, тот застонал и пришел в себя.
– Нечай? – слабым голосом спросил он.
– Твой Нечай на постоялом дворе горит. Убил я его, – спокойно сказал Илья.