Язычник
Шрифт:
Глава 9. Белоозеро
Утром народ дружно потянулся из села в сторону недалекого леска. Илья с Буслаем пошли тоже.
– Есть охота, хотя бы кулеша, – сказал Илья.
– Ты что? Не можно перед обрядом.
Илья только головой покрутил от досады. Тонкостей языческих обрядов он не знал и попал впросак.
В небольшом березовом лесу, скорее роще, была вытоптана поляна, в центре которой стоял двухметровый деревянный идол Перуна. Суровое лицо с длинными усами грубо высечено из дуба, глаза грозно смотрят. На губах истукана – засохшая кровь принесенных жертв.
Перед идолом громоздился плоский камень. Илья еще удивился – как только его сюда притащили?
Пришедшие язычники встали широким кругом. В центр его вышли оба волхва, Борг и Гостята – в длинных белых рубахах, босиком. По обеим сторонам головы в волосы разноцветные ленточки вплетены, на шее – ожерелья из клыков медведя и волка.
Борг держал в руках Велесову книгу, Гостята – бубен и колотушку.
Борг начал описывать круги вокруг идола и при этом негромко говорить молитвы – обращение к Роду, Макоши, Велесу.
В это время Гостята ритмично бил колотушкой в бубен, чтобы боги услышали обращенные к ним молитвы.
Потом помощники волхвов вынесли миску с зерном. Борг взял ее, щедро насыпал зерна на жертвенный камень и поднес щепотку к губам Перуна. Зерно осыпалось, и Борг вскричал:
– Перун не принимает наше подношение!..
В это время помощники уже несли петуха.
Гостята увеличил темп ударов в бубен, а помощники волхва поднесли Боргу жертвенный нож с широким и кривым лезвием.
Жрец положил петуха на жертвенный камень и отсек ему голову. Брызнула кровь.
Держа петуха за лапы, жрец поднес тушку к губам Перуна и смазал горячей кровью губы истукана.
Язычники взорвались криками радости.
Илья посмотрел на лица мужчин: похоже, действа жреца и ритмичные удары бубна Гостяты подействовали на них гипнотически – они не отводили глаз от волхвов и Перуна, зрачки глаз были расширены. Да жрец их просто в транс ввел!
Борг опять принялся ходить вокруг идола, периодически вздымая обе руки к небу и бормоча молитвы. Потом остановился у жертвенного камня и крикнул:
– Боги услышали нас! Но они недовольны скудными дарами!
Жрец сделал знак, и помощники подвели к нему молодого бычка. Илья заподозрил, что бычка предварительно чем-то опоили, больно уж смирно он себя вел: не брыкался, не бодался – как в полусне.
Жрец опять начал воздевать руки вверх, а Гостята бил в бубен. За звуками ударов не было слышно, что говорит Борг.
Закончив возносить молитвы, Борг резким движением полоснул бычка ножом по шее. Обильно потекла кровь.
Двое помощников волхва удерживали бычка, а один подставил к ране чашу, собирая кровь.
Когда чаша наполнилась, ее передали волхву, и тот торжественно поднес ее к губам истукана, наклонил. Кровь потекла по деревянному лицу истукана. Затем жрец сам отпил из чаши и передал ее Гостяте. Тот тоже припал к чаше, а остатки крови вылил на жертвенный камень.
Язычники, стоявшие кругом, начали приплясывать. Они стояли на месте, но переступали с ноги на ногу, причем все вместе, как будто под порывами ветра – так колышется пшеница. При этом все дружно восклицали:
– Хорс, не остави нас! Перун, даруй победу над ворогами!
Волхвы же дружно кричали:
– Род, прими нашу жертву!
Они повторяли эту фразу, как мантру, несколько раз, видимо, жрецы сочли, что принесенных жертв мало. А скорее всего, они действовали по плану и решили продолжить спектакль, воздействуя на души язычников со всей силой.
Когда вопли мужчин немного стихли, Борг сделал знак, и в круг вывели молодого священника. Был он в изодранной рясе, на груди болтался медный крест на цепи. Священник был босиком, на лице следы побоев, руки связаны за спиной.
Наступила тишина, и Илья понял, что сейчас все закончится. Ему было противно и страшно. Священник молод, ему бы жить да жить.
В душе Ильи нарастало неприятие происходящего. Не должен один человек убивать другого из-за разницы в вере, никакая религия не должна призывать проливать кровь во имя самой себя. Илья признавал убийство себе равного только в бою, когда или ты, или тебя.
Но язычники встретили появление избитого и связанного священника радостными воплями и приплясыванием.
– Сейчас ты отправишься к своему мертвому богу! – кричали они.
Илья был неприятно поражен: откуда в людях столько злости и ненависти к незнакомому им человеку?
Волхв вскинул руки, и беснующаяся толпа умолкла.
– Отрекаешься ли ты от своей веры? – спросил жрец священника.
Священник уже понял свою участь. Он выпрямился, собрался с силами.
– Нет, – громко ответил он волхву.
– Перейди в веру отцов и прадедов, склони колени и голову свою перед Перуном – и ты уйдешь отсюда свободным.
– Нет, – повторил священник.
У Ильи появилось уважение к молодому священнику. Вот стоит он, молодой, среди ненавидящих его язычников, и надежды на спасение нет, исход ясен. Кажется, скажи «отрекаюсь» – и будешь жить дальше. Но тверда была вера священника во Христа.
Борг повернулся к Перуну.
– Прими нашу жертву, Род!
Жрец сделал знак, и помощники волхва накинули на шею священника веревку кольцом. За два ее конца взялись двое добровольцев из язычников и стали тянуть в разные стороны, удушая.