Язык североазербайджанских татов
Шрифт:
Сообщения были тревожные, и он решил, что немцы хотят под шумок перебросить через границу группу диверсантов. Но это его не страшило. Он был уверен в своих людях и знал, что какую бы группу ни попытались переправить сюда, ее встретят так, что ни один из нарушителей не уйдет. И все же на всякий случай передал на заставу, чтобы выслали подкрепление и все были в боевой готовности.
Предположить что-либо другое капитан не мог. Ведь еще два-три дня тому назад наши газеты опровергли сообщение о том, что немцы собираются напасть на Советский Союз. Только недавно подписан договор о дружбе и ненападении… Может быть, там
Так размышлял начальник заставы, пробираясь от одного секрета к другому.
Что ж, надо, видно, спешить на заставу… И он направился туда, где его ждал с лошадьми Вася Рогов. Но не прошел каких-нибудь ста шагов, как почувствовал, что земля содрогнулась, будто началось землетрясение. Послышался оглушительный грохот, свист снарядов.
Он посмотрел в ту сторону, где раскинулась застава со своими казармами, конюшнями, складами и домами комсостава. Там горело, и густые облака дыма окутали все вокруг. Рвались снаряды. Усиливался треск пулеметов.
Капитан изо всех сил бросился к опушке, где ждал его Рогов, но тот уже мчался навстречу.
Вася взглянул на начальника испуганными, вопрошающими глазами:
— Война?..
Капитан только кивнул в ответ головой, вскочил в седло и, пригнувшись к гриве коня, понесся к заставе. Следом за ним поскакал Вася Рогов. Белобрысый, ясноглазый, коренастый паренек из Сибири спешил, стараясь не отставать от своего командира. Он любил этого молчаливого и внешне строгого человека и старался во всем подражать ему. Вот и сейчас он пригнулся, как и тот, к гриве коня, глядя на ту сторону реки, куда стекались какие-то машины, солдаты.
— Товарищ капитан! — стараясь перекричать грохот рвущихся снарядов, закричал Вася. — Товарищ капитан, смотрите, кажется, понтоны притащили, гады, хотят переправу навести…
Тот посмотрел на него горящими глазами и кивнул головой на ходу: мол, вижу…
Застава горела, но и не молчала. Несколько пулеметов яростно строчило по скоплению врага на той стороне. «Только бы поскорее добраться к своим ребятам! — думал капитан. — Какие они молодцы, не растерялись и среди свиста осколков, воя снарядов стоят на своем посту и строчат из пулеметов, бьют из винтовок…» Он пришпорил коня и быстрее понесся к заставе. Но конь на полном скаку, будто споткнувшись, свалился наземь, и всадник полетел на обочину дороги.
От сильного ушиба капитан на какое-то мгновение потерял сознание. Но когда открыл глаза, то увидел Васю Рогова. Тот тормошил его, приподымал, счищал с его гимнастерки землю, пыль.
Опершись на плечо ординарца, капитан поднялся с земли, посмотрел на лошадь, которая сильно ржала. Передние ее ноги были перебиты, а из разорванной осколком груди фонтаном била кровь. Спивак подошел к коню, увидел, как он мучится, и, достав из кобуры пистолет, выстрелил ему в голову.
Вася Рогов вскинул на капитана удивленные глаза. Не верилось, что этот добрый, хоть и строгий человек сможет пристрелить коня, которого так любил и берег. «Он правильно поступил, капитан, — подумал Рогов. — Бесчеловечно было бы заставить лошадь еще мучиться…»
Вася поймал свою лошадь, передал повод командиру. Капитан вскочил в седло, дал знак ординарцу, чтобы тот сед сзади, и они понеслись к пылающей заставе.
Соскочив на ходу с коня и пригибаясь к земле, а затем ползком они пробрались в траншею. Тут стояли пограничники, стреляя из пулеметов и винтовок, не давая врагу навести переправу.
Взволнованные, израненные бойцы ожили, увидев своего командира. Он рассеянно выслушал рапорт молоденького безусого лейтенанта, откозырявшего по всем правилам и доложившего обстановку. Но капитан плохо слышал, он был оглушен.
Капитан прошел по траншее, молча указывая на тот берег, где сосредоточивались немцы, и каждый боец понял, что нужно любой ценой задержать врага, пока подойдет подкрепление — регулярные войска. Надо стоять до последнего, до конца выполнить свой долг.
Еще полчаса назад гитлеровские молодчики бодро шли к границе, решив, что одним ударом сомнут заставу и откроют себе путь. Они и не представляли себе, что после такого мощного артналета застава будет сопротивляться. И, должно быть, уцелевшим на той стороне немцам мерещилось, что это им отвечают из пулеметов и винтовок мертвые пограничники. Страх охватил их. Побросав все, немцы откатились назад и сейчас уже робко ползли к реке.
Только теперь, когда немного стихло, капитан Спивак посмотрел в ту сторону, где недавно стояли домики, в которых жили офицеры со своими семьями. Там сейчас виднелись только груды развалин, и над руинами взлетали в небо языки пламени, клубился черный дым. Вася Рогов пополз туда, где прежде был дом капитана, но скоро вернулся, понурив голову. Не хотелось встречаться глазами с капитаном, да тот ничего уже и не спрашивал. Слезы катились по его землистым щекам.
Время тянулось медленно. Беспрерывно шел жестокий кровавый бой. Небольшой клочок земли был перепахан снарядами и минами, все было сожжено дотла. С яростью налетали сюда вражеские бомбардировщики, засыпая заставу бомбами и листовками. В листовках пограничникам предлагалось сложить оружие и сдаться в плен, ибо через несколько дней вся Россия, мол, будет завоевана немцами, фюрером. Здесь будет установлен «новый порядок», и только тот, кто сдастся на милость победителя, сможет жить при «новом порядке», получит сытную пищу и избавится от ига большевиков…
Но, странное дело, никто из пограничников не хотел жить при «новом порядке» и получать «сытную» пищу, предпочитая до последнего патрона драться с коварным врагом и оставаться верным большевикам…
Вот группка немцев переплыла реку. Пограничники бросились в штыки, всех до одного перебили и вернулись в свои траншеи. Ночью, при свете пожаров, они предавали земле тела погибших товарищей, оказывая им все воинские почести, клянясь жестоко отомстить за них.
Раненые пограничники, в краткие перерывы между боями кое-как перевязав друг другу раны, снова брались за оружие. И враг поражался, как может держаться столько дней горсточка бойцов. Какая сила заложена в них?..
Так тянулись дни и ночи. Все попытки врага переправиться через границу кончались неудачей.
И враг не выдержал, откатился на другой участок.
Капитан пересчитал людей. Вместе с ним осталось двенадцать бойцов. В ложбине лежало шесть тяжелораненых, которым ничем нельзя было помочь. Не было уже ни санитаров, ни фельдшера, не было ни медикаментов, ни бинтов. На исходе были патроны и гранаты. Давно кончились запасы продовольствия, и люди голодали. Связь с Большой землей была с первого часа войны прервана.