Йоханнес Кабал, Некромант
Шрифт:
— Я вернулся, — сказал он. Снизу донёсся резкий выдох, почти шипение. Звук весьма походил
на человеческий. — У меня есть предложение.
Тишина. Кабал наклонился вперёд и положил руку на дверную раму.
— Слышишь? Предложение.
Опять тишина. Кабал начал барабанить пальцами по раме.
— Я прекрасно знаю, что ты меня слышишь. Поговорим как взрослые, или мне снова тебя
запереть, выбросить ключ в ближайшую топь и думать о тебе забыть? У тебя тут, должно
очень весело. Представь, что это длится десятки лет. Сотни.
Он снова услышал какое-то движение, но оно почти тут же прекратилось.
— Ладно, — сказал Кабал. — Как знаешь. Если такова твоя позиция, надеюсь, она составит
тебе хорошую компанию. Компания тебе понадобится. Прощай.
Он притворился, будто хочет закрыть дверь.
Существо внизу снова шевельнулось. Как гигантский паук, на четырёх тонких конечностях оно
медленно выползло на свет. Растрёпанное и бесформенное, оно то ли ползло, то ли кралось по
обломкам, пока не оказалось у подножия лестницы. Кабал немного уменьшил свет фонаря. Он понял,
что ему трудно смотреть на это страшилище.
— Вот, — сказал он с уверенностью, которой не чувствовал. — Так-то лучше.
При звуке его голоса существо из склепа резко вскинуло голову, и Кабал слегка отпрянул под
его испепеляющим взглядом: взглядом бледно светящихся глаз, что устремился на него
преисполненный неприкрытой ненависти. Кабал понял, что, несмотря на прохладу ночи, его прошиб
пот. Дело оказалось сложнее, чем он думал. Существо хрипло откашлялось, словно впервые за много
лет пытаясь заговорить.
— Ты ублюдок, — сказало оно. От долгого молчания его голос стал скрипучим. — Ты самый
настоящий ублюдок.
Кабал моргнул. Такой сильной враждебности он не ожидал
— Как София? — спросил он, чтобы выиграть время. Существо не отводило глаз.
— Обратилась в прах. И тебе пора. — Оно опустило взгляд. — И мне.
— Значит, добрался до неё? Я знал, что ты сможешь.
Послышался звук — то ли кашель, то ли смех.
— Добрался-добрался. Толку от этого мало
— А были другие?..
— Нет. Откуда им взяться? Она никогда никого не убивала таким образом. Лишь эти дурацкие
убийства. Ирония. Они задумывались как ирония. Детям она не хотела причинять необратимый вред.
Остальные — трупы. По крайней мере, они не визжали, когда я их ел. — Пауза. — Я был голоден.
Кабал услышал в голосе нотку бессознательного извинения. Хорошо, что-то человеческое ещё
осталось. Возможно, не всё ещё потеряно.
— Как я уже сказал, — продолжил он, — у меня к тебе предложение.
— Предложение.
Снова этот звук,
— Всё это время я ждал, что ты вернёшься, надеялся, что ты освободишь меня, выпустишь. А
ты появляешься с предложением. Ты совсем не изменился.
Взгляд светящихся глаз снова сосредоточился на лице Кабала.
— Почему ты бросил меня? Я думал, что у тебя сдали нервы, но теперь сомневаюсь. Возможно,
ты просто оставил меня здесь про запас, если вдруг я понадоблюсь тебе в будущем. Это так?
Кабал вспомнил, как у него внутри всё сжалось, когда он услышал тот крик внизу много лет
назад. Какой была на ощупь дверь из камня и железа. Он слышал, как захлопнул её, закрыл запор и
повесил замок, который они захватили с собой на всякий случай.
Он вспомнил, как бежал, забыв себя от страха, как падал на камни и снова вскакивал на ноги в
приступе паники. Как бежал, пока лёгкие в груди не стали гореть, словно в печи. Как упал в высокую
траву и рыдал, пока не взошло солнце. Но лучше всего он помнил зовущий его голос, который,
сначала дверь, а потом и нарастающее расстояние, приглушили так, что окончания слов стали
неразличимы. Он и так знал, что это были за слова. "Йоханнес! Помоги мне! Помоги!" Он глубоко
вдохнул, удостоверившись, что может говорить без дрожи в голосе.
— Что-то в этом роде, — невозмутимо солгал он. — Но произошедшее в мои планы не
входило.
— Солнце зашло на целый час раньше, чем мы планировали. Календарь был у тебя. Как ты мог
так ошибиться?
— Время перевели вперёд. Я не настроил часы. Простая оплошность.
— Таких ошибок ты не допускаешь, — с ощутимым отвращением прошипело существо. — Ты
никогда не допускал таких ошибок.
— В тот раз допустил, — резко ответил Кабал, перемена темы заставила его огрызнуться. — Я
всего лишь человек.
Снова кашляющий смех.
— К счастью одного из нас. — Пауза затягивалась, пока не стала неловкой.
— Моё предложение. Я...
— Я голоден, — перебило существо. — Сколько я здесь нахожусь?
Кабал произвёл подсчёты в мгновение ока.
— Восемь лет. Чуть больше.
— "Чуть" — это сколько?
— Тридцать семь дней.
— Восемь лет и тридцать семь дней. — Существо на секунду задумалось. — Я очень голоден.
— Найду тебе кого-нибудь, — нетерпеливо сказал Кабал. — Может, продолжим?
— Найдёшь мне кого-нибудь? — Смех уже не сопровождался кашлем, правда, его сменил
жёсткий цинизм, который, по мнению Кабала, был гораздо опаснее. — Ты хоть представляешь, как