Юбер аллес (бета-версия)
Шрифт:
– Не сомневаюсь в вашем профессионализме, - угадал его мысль Никонов.
– Тем более что в подобных партизанских действиях не было никакой необходимости. Осмотр и выемка ценностей на квартире Зайн-Витгенштайна проводились согласно официального запроса имперского МИДа и в присутствии имперских представителей...
"Официальному запросу!" - поморщился не терпевший безграмотности Фридрих, но на сей раз все же удержался от замечания.
– Запрос поступил всего два
– Все, в общем-то, достаточно банально. Она, некоторым образом, дальняя родственница князя.
– Вот как?
– Никонов удивленно поднял левую бровь.
– Во всяком случае, она так считает. Официально это не подтверждено. Но она полагала, что имеет право на свою долю наследства. Князь не оставил завещания?
– Увы, нет, - развел руками майор.
– Мы бы сами хотели, чтоб оно было, ибо князь, наверное, отблагодарил бы Россию, много лет бывшую ему гостеприимным домом... тем более что у его рода давние связи с нашей страной, еще в XIX веке Зайн-Витгенштайны женились на русских аристократках... но увы! Она искала что-нибудь конкретное?
– Никонов снова вернулся к деловому тону.
– Да, князь якобы обещал ей одну редкую книгу, - Фридрих постарался, чтобы это прозвучало небрежно, словно речь шла о безделушке.
– Она у вас? Или, может быть, ее уже передали имперским представителям?
– Не знаю, о какой книге вы говорите, - медленно ответил Никонов, и интуиция подсказала Власову, что это правда.
– Конечно, в библиотеке князя попадались любопытные издания, но ничего такого, что можно было бы назвать по-настоящему редким... насколько я знаю, хотя вообще я не эксперт...
– Возможно, князь кому-то отдал ее? Вам известно, с кем он встречался в свой последний день?
– Насколько я знаю, ни с кем... Вообще-то наша опека носила очень мягкий характер, - спохватился вдруг Никонов.
– Мы не можем сказать, что отслеживали каждый его шаг. А почему вас так интересует эта книга?
– Так, мысли вслух. Я знаю о ней не больше вашего, - Фридрих подумал, что это правда: сведения, которыми он располагал, могли оказаться ложью почти на сто процентов, а значит, не подходили под понятие "знание".
– Вам известно, от чего умер Зайн-Витгенштайн?
– Вы подвергаете сомнению официальное заключение патологоанатома?
– Напротив, хочу узнать его вывод.
– Сердечный приступ.
– Чем он мог быть вызван?
– Хотя бы просто возрастом, - пожал плечами Никонов.
– 75 - не так уж и мало. Ну или, скажем, какой-нибудь опасной ситуацией на дороге. Вы, полагаю, уже знакомы с московским стилем вождения. С которым не могут справиться даже наши доблестные допо.
– Ну, едва ли московские лихачи могли напугать эксперта Люфтваффе, сбившего во время войны почти девять десятков самолетов в ночных боях. Есть нечто, над чем даже возраст не властен, как бы пафосно это ни звучало... Значит, ваш патологоанатом абсолютно уверен в естественности этой смерти?
– Ну, абсолютной уверенности в нашей профессии не бывает, - усмехнулся майор, - но никаких оснований для подозрений в убийстве не найдено. А почему вы спрашиваете? У вас что, есть такие основания?
– Потому что, как вы только что сказали, в нашей профессии не бывает абсолютной уверенности. Вообще, мне все же хотелось бы уточнить: насколько точно вы знаете, что князь в тот день ни с кем не встречался?
Власов мысленно изготовился, что на сей раз его дотошный интерес встретит отпор, но Никонов вновь ответил, как ни в чем не бывало:
– Ну, мы не отслеживали его перемещений по городу. Но мы знаем, во сколько он отъехал от своего дома на улице Бисмарка и во сколько смерть настигла его на улице Краснова. Между этими событиями прошло всего двенадцать минут, вряд ли он мог успеть с кем-то встретиться. Учитывая дневную загруженность центральных улиц, вообще удивительно, что он сумел доехать так быстро. Очевидно, он и впрямь был столь же превосходным водителем, как и пилотом.
– Ясно, - кивнул Фридрих. Очевидно, старик куда-то спешил. Вот бы узнать, куда. Он был в форме с орденами, значит, вполне вероятно, направлялся на встречу с лицом официальным. Впрочем, может быть, верна версия фельдфебеля Кормера, и князь просто ехал на встречу ветеранов... но почему в спешке?
– Кстати, есть один вопрос, где нам крайне желательно ваше содействие, - припомнил Власов.
– У нас есть основание полагать, что человек, причастный к провозу наркотиков... ("и, возможно, смерти Вебера", - хотел было добавить Фридрих, но вовремя сдержался: о Вебере они еще побеседуют, и, при всей предупредительности майора, не следовало раньше времени бросать ему спасательный канат в виде наркомафиозной версии) - ...живет сейчас в Москве по документам инвалида или ветерана войны. Возможно, русского, возможно, дойча. Настоящий владелец документов в этом случае, очевидно, мертв. Возможно ли организовать какую-то проверку?...
– Это непросто, - качнул головой майор, - в Москве десятки тысяч ветеранов и инвалидов. Впрочем... скоро ведь Масленица, Дни арийского единства... ветеранам будут выдавать традиционные подарки, можно проинструктировать социальных работников. И проверить каждый случай, когда соцработнику не удастся встретиться с ветераном лично. Но у меня нет полномочий самому организовывать столь масштабную операцию. Придется заручаться санкцией начальства, а оно, по всей видимости, потребует официальный запрос от Имперской Безопасности. И то будет сильно ворчать, что мы не обязаны таскать для дойчей каштаны из огня...
– Запрос, я думаю, будет организован. А что до каштанов, - Фридрих подпустил в голос возмущения, - то кто для кого их таскает, спрашивается? Этот наркоторговец и, между прочим, убийца находится сейчас на вашей территории и угрожает вашей безопасности. Мы могли бы вообще умыть руки, и вместо благодарности...
– Разумеется, разумеется, - поспешно поднял ладони Никонов, - я-то совершенно с вами согласен. Я лишь говорю о позиции своего начальства. Увы, не все наверху понимают, как должны строиться отношения между коллегами и союзниками...