Юденич
Шрифт:
С самого начала организации защиты железнодорожной станции казачьему полковнику повезло. На одном из складов нашлось 16 станковых пулемётов, и Букретов стал обладателем оружия огромной огневой силы: в самом начале Первой мировой войны станковые пулемёты ещё не стали оружием пехотных рот, их было в войсках немного.
Из стрелков-туркестанцев, уже повоевавших на передовой в горах, были сформированы две сводные роты. Полковник Букретов сразу же направил их на помощь к защитникам Бардусского перевала — двум сотням пограничных стражников, которые решили бесстрашно защищаться от подходивших турок на вершине горного хребта.
Тем временем тысячи турок-пехотинцев, обессиленные дальним и трудным маршем в зимних горах, где снег лежал по колено, продвигались крайне медленно. Султанские офицеры оказались бессильны, подгоняя своих солдат. Дивизии и полки растянулись на горных дорогах на многие версты, управление сильно затруднилось.
Внезапности удара по Сарыкамышу, на что уповали Энвер-паша и Бронзарт фон Шеллендорф, не получилось. Когда турецкие колонны начали спускаться с гор в узкую долину, русские дозоры обнаружили их ещё издалека.
Навстречу им Букретов, испросив на то по телеграфу у начальника армейского штаба разрешение, сумел вовремя выслать на санях два железнодорожных эксплуатационных батальона. Их нижние чины были теперь вооружены недавно отжившими свой век берданками, а трёхлинейными винтовками системы Мосина, которые нашлись на сарыкамышских складах.
Два батальона совсем не обученных стрелковому делу бойцов заняли позиции на пути подходившего турецкого авангарда. Неожиданное препятствие задержало наступающих на исходе дня 12 декабря в восьми километрах от Сарыкамыша, но естественно, что батальоны железнодорожников-эксплуатационников долго сдержать натиск превосходящих сил турецкой пехоты не могли.
Русский заслон вскоре был сбит с занятой им позиции. Сосредоточившись за ночь, на рассвете следующего дня 17-я и 29-я турецкие дивизии повели наступление большими силами на сам Сарыкамыш. Полковник Букретов к тому времени успел организовать его круговую оборону, атакующим пришлось продвигаться вперёд с немалыми потерями в людях. Русские умело оборонялись, используя главным образом огонь станковых пулемётов «Максим».
В самый критический момент драматического боя 13 декабря, когда турки овладели селением Северный Сарыкамыш, подошло обещанное подкрепление из состава передового отряда. Казаки 1-го Запорожского полка спешились и сразу же вступили в бой. Следом за ними по дороге от фронта показалась длинная вереница обозных подвод с солдатами пехотного батальона. Теперь Букретов мог вздохнуть спокойно.
Под вечер защитники Сарыкамыша силами 80-го пехотного Кабардинского полка провели результативную контратаку. Рота за ротой поднимались в гору от шоссе. Где-то далеко впереди слышалось солдатское «ура», а те роты, которые ещё не пошли в атаку, сразу преображались от этого крика:
— Это наши дошли и атакуют в штыки турок...
Натиск пехотинцев позволил отбросить неприятеля выше в горы от дороги. Теперь она была свободна для тех полков, которые спешили вслед за кабардинцами на помощь защитникам со стороны передовой.
К вечеру 13-го числа в бою за Сарыкамыш с русской стороны участвовало уже до девяти батальонов пехоты и семь конных сотен. Казакам пришлось спешиться и вести огневой бой. Стрельба зачастую велась почти в упор.
Русским в тот день удалось просто чудом отстоять железнодорожную станцию, селение и большую часть армейских складов. Особенно упорной и кровопролитной оказалась борьба за сарыкамышский вокзал — небольшое одноэтажное каменное здание.
Когда турецкая пехота вышла к вокзалу, у руководившего здесь боем генерала Пржевальского в резерве оставалось всего лишь две сотни 6-го Кубанского пластунского батальона. Он вызвал к себе полковника Термена и сказал ему:
— У меня остался последний резерв — две сотни... Возьми их, иди туда и действуй по обстоятельствам. Теперь пришла твоя очередь спасать Сарыкамыш.
— Будут ли ещё подкрепления?
— Больше ни на какие подкрепления до утра нам с тобой расчитывать нельзя, Термен. Знай об этом. — Перекрестив казачьего полковника, генерал-майор Пржевальский сказал последнее напутственное слово: — Иди...
Две сотни пластунов без выстрелов, в полном молчании, в штыки атаковали скопившихся у вокзала турок и опрокинули их. Внезапная и молчаливая атака произвела на вражескую пехоту настолько сильное впечатление, что до самого рассвета она больше не возобновляла атак на сарыкамышский вокзал.
Однако с окрестных гор в долину беспрерывно спускалось всё больше и больше турецких пехотных батальонов. Их солдаты тешили себя надеждой найти в Сарыкамыше тепло и кров, о военной добыче, обещанной в приказе военного министра Турции промерзшим до костей людям уже и не думалось.
Авантюра в замыслах Энвер-паши и его начальника штаба Бронзарта фон Шеллендорфа под Сарыкамышем виделась со всей очевидностью. Наступление на железнодорожную тыловую станцию в условиях суровой горной зимы складывалось совсем не так, как планировалось военным министром и его советниками. Ситуация с самого начала складывалась катастрофическая.
Много турецких солдат отстало по пути в горах от своих рот и батальонов, много замёрзло в лесах на склонах гор вокруг Сарыкамыша.
Картина выглядела просто ужасной: 29-я турецкая пехотная дивизия потеряла замерзшими на привалах но пути и сильно обмороженными солдатами до половины своего списочного состава! И это не считая боевых потерь убитыми и ранеными.
В соседней 17-й дивизии ситуация была несколько лучше. Но и здесь замерзшими и обмороженными оказались не сотни, а тысячи аскеров. Помочь же обмороженным людям было некому и нечем. Разведённые в лесах костры от мороза солдат, лишённых тёплого зимнего обмундирования, не спасали. Русские после боев в горах нашли немало кострищ, вокруг которых кольцом лежали замерзшие.
Начальник штаба 9-го турецкого корпуса в своих послевоенных мемуарах так иронически оценил эти события:
«Драма, порождённая Энвер-пашой, завершалась...»
Действительно, драма 3-й турецкой армии произошла в самом начале горного пути: марш-бросок через заснеженные горы уже в первый день стал рушить все планы Энвер-паши на осуществление кавказских Канн.
Однако события для русских складывались далеко не просто. К полудню 15 декабря весь 10-й турецкий армейский корпус сосредоточился перед Сарыкамышем. Кольцо окружения, не без деятельной помощи местных жителей-курдов, почти сомкнулось вокруг селения и железнодорожной станции. Узкоколейка, уходившая в сторону города-крепости Карс, оказалась перерезанной неприятелем.