Юго-западный ветер

Гарсиа-Роза Луис Альфредо

Как раз тогда им позвонили из полицейской управы 15-го округа, что на улице Мем де Са. Поскольку мысли у всех были заняты вероятным налетом, на звонок не обратили особого внимания. Звонил служащий ракового госпиталя, он сообщал о парне, который, выдавая себя за экстрасенса, обещал родителям в детском отделении провести «показательное лечение с корректирующим воздействием». Поскольку в управе знали, что Эспиноза ищет экстрасенса, то решили — эта информация может быть для него интересной. К тому же у парня был испанский акцент.

Эспиноза выяснил, что экстрасенс и его партнерша владеют маленьким кукольным театром и устраивают представления для юных пациентов госпиталя. Но на самом деле они таким образом подбирались к несчастным родителям,

которым туманно намекали на некое «мощное дополнение» к обычному медицинскому лечению. Уэлбер был послан по больницам поговорить с лечащим персоналом и выяснить, не приглашали ли они кукольников для развлечения больных детей. Предварительное расследование по телефону показало, что некий парень предлагал свою «помощь» в нескольких больницах. Он давал кукольные представления, развлекал детей, но одновременно использовал это для торговли своим «корректирующим воздействием». Если это был тот самый аргентинец, которого видел Габриэл, — а судя по многим признакам, это он и был, — это означало, что его аудитория состояла не только из детей, но также из наивных взрослых. У Габриэла он не просил денег, но у других брал. Никто не может быть арестован за то, что выдает себя за экстрасенса, но вот когда речь идет о выплате денег за обещанное излечение, в таком случае вы можете преследовать его, хотя бы по телефону. Эспиноза решил, что парня следует просто попугать, дать ему понять, что за ним следит полиция, потому что обычно, когда дела такого рода доходят до суда, то редко удается добиться признания вины. Хитрые юристы даже умудряются вывернуть всю ситуацию наизнанку и представить обвиняемого невинной жертвой.

Снабженный названием госпиталя, который дал Эспиноза, и помощью детективов из 15-го округа, Уэлбер начал заниматься этим делом, собирая необходимую информацию, которая могла бы вывести его на местожительство аргентинца. Вот теперь он чувствовал, что занимается нормальной оперативной работой, а не просто расследует фантазии Габриэла. Ради того, чтобы остановить парня, который вытягивает деньги из отчаявшихся родителей больных детей, ему надо будет совершить небольшую прогулку по городу. Если повезет, то он найдет типчика за один уик-энд. А как только он его обнаружит, то достаточно будет намекнуть, что он с удовольствием захватит того с собой в участок для выяснения. За редкими исключениями мошенники такого сорта раскалываются легко, особенно если иностранцы.

В приемной больницы никто не был в курсе того, кто именно позвонил в полицейский участок, не слышали они и о паре кукольников, что выступали перед детьми. Уэлбер решил подойти к вопросу с другой стороны и попросил разрешения увидеться с главврачом. Реакция врача оказалась совсем не такой, на какую он рассчитывал. Ах, он так занят, и у него дел больше, чем у всех полицейских Рио, вместе взятых, и он просто возмущен, услышав о том, что какой-то шарлатан смеет вмешиваться в лечение больных детей! Потом, в какой-то момент, симпатия к полиции все же в нем проснулась и главврач согласился провести Уэлбера к заведующему отделением, в котором выступал кукольный театр. Но и заведующий мало что прояснил.

— Простите, детектив. Но я не имею ничего общего с игровым сектором. План развлечений для детей составляют они. Найдите их начальника. Она работает в Службе социальной помощи. Предпоследняя дверь по правой стороне в конце коридора.

Конечно же, это оказалась вовсе не предпоследняя и даже не последняя дверь, и даже не в этом коридоре, но тот, кто умеет выслеживать уголовников, вполне способен найти нужного работника больницы в его рабочие часы.

Маленькая комнатка, казалось, едва вмещала в себя молодую девушку, чей вес, похоже, далеко перевалил за сто килограммов.

— Да, это ее офис.

— А я могу с ней поговорить?

— Не сегодня.

— А почему?

— Сейчас не ее смена.

— Смена?

— Мы работаем посменно. Здесь никто не высидит круглые сутки.

— Да,

верно. И как мне все же поговорить с доной Соней?

— Вы уверены, что только она может вам помочь?

— Нет, не уверен. По правде сказать, я с ней незнаком. Мне просто нужна информация насчет мага.

— Мага? Думаю, милок, вы обратились не по адресу. Вам в другую больницу.

— Простите. Мне нужна информация насчет парня, что дает кукольные представления.

— О! Это совсем другое дело. Вы, значит, ищете Красавчика?

— Как?

— Красавчик. Он выглядит, как звезда экрана. Периодически какая-нибудь из мамочек просит его пригласить. И дети и мамаши — все от него в полном восторге.

— Красавчик, это что, имя?

— Ну, конечно же, нет! Это мы его так прозвали.

— А как его на самом деле зовут?

— А этого никто не знает. У нас он выступает под своим сценическим псевдонимом — Идальго.

— Идальго?

— Ага. Но это не его настоящее имя.

— А как же вы ему платите, он же должен подписывать всякие там бумажки?

— Нет, он не получает платы.

— Он работает бесплатно? — с изумлением переспросил Уэлбер.

— Да, здесь, в госпитале. А в других местах за деньги.

— А вы не знаете, где он еще работает?

— Нет, не знаю. Кажется, он организовывает дни рождения для детей. Вы за этим его, наверное, и ищете?

— Ага, верно, и буду вам очень благодарен, если вы попросите его мне позвонить. Вот мой домашний телефон.

— Хорошо. Я передам Соне. Это она с ним договаривается.

— Если нетрудно, попросите ее тоже мне позвонить. И спасибо вам за помощь!

Уэлбер покидал госпиталь, убежденный в одном: этот Идальго гораздо умней, чем он думал. Он, скорее всего, использует ту же легенду и в других больницах. И таким образом зарабатывает себе безукоризненную репутацию благородного человека.

Однокомнатная квартира, выходящая на вентиляционную шахту, была расположена в большом доме у кладбища Сан Жоан Батиста. Это было самое дешевое жилье, которое им удалось найти, когда они решили съехаться и жить вместе, чтобы было удобнее работать. «Будет проще репетировать и выезжать на представления», — сказала тогда Стелла. И сейчас, год спустя, она могла бы сказать, что была права. Ее союз с Идальго позволил ей вырваться из той жизни, что она вела на задворках сомнительных театриков. Идальго был умным, вежливым, утонченным и прекрасно выглядел. Чего еще можно желать? Правда, у него совсем не было денег, но уже скоро, в совсем недалеком будущем — таком недалеком, что ей казалось, оно уже вот-вот наступит, — они станут богатыми или, по крайней мере, добудут столько денег, чтобы переехать в какое-то менее унылое место. Она мечтала о жилье на проспекте Атлантика, у моря, но могла удовлетвориться и просто двухкомнатной квартирой (она подумывала о том, чтобы завести ребенка), да где угодно, только не с видом на кладбище. Хотя сейчас была зима, но Стелла уже знала, какая это пытка — провести лето в квартире, единственное окно которой выходит на стену, расположенную в каких-то двух метрах. Летом стена нагревалась, в квартире было невыносимо жарко, и единственное, что помогало, это залезть в душ и пустить холодную воду — когда водопровод работает. Вокруг этого кладбища все казалось ей мертвым, а не живым. А она чувствовала себя полностью живой.

— Милый?

— Хм.

— Я забыла тебе сказать. У нас есть сообщение от той женщины из госпиталя. Кто-то хотел с тобой встретиться.

— Они оставили номер телефона?

— Ага, некто по имени Уэлбер.

— Первый раз слышу.

— Он в моей сумочке.

— Что в твоей сумочке?

— Номер.

На Стелле, что сидела на краешке кровати, были одеты одни лишь трусики, в руке у нее были зажаты кусочки ваты, она делала маникюр. Идальго на калькуляторе высчитывал что-то, поглядывая в колонку биржевых новостей в газете. Прошло около пяти минут. Стелла произнесла: