Юлианна, или Опасные игры.
Шрифт:
Они наплавались, вволю попрыгали и покатались со спины фонтанного кита, а потом улеглись на песке. И тут они продолжили разговор по душам.
– Твое имя Ясмин значит «жасмин», такой душистый цветок, да?
– Да.
– Можно я так и буду тебя звать – Жасмин? Ты не обидишься?
– Мне это будет приятно. А твое имя что значит?
– А мое имя значит, что я очень люблю мою сестру! Вообще-то меня зовут Анна, но у меня есть сестра-близнец Юлия, и вот наш папа придумал нас обеих звать Юлианнами, чтобы не путаться, где у него Юлия,
–У меня пять сестер, и я всех их очень люблю: вот я и представила себе, как будет звучать мое имя, если присоединить к нему имена всех моих младших сестричек!
– А ты в семье старшая?
– Да. У меня есть еще четырнадцать братьев, и они все тоже младшие.
– Так много детей! У твоего отца, наверно, гарем?
– Нет, по нашей вере нельзя иметь больше одной жены. Мой отец женился довольно поздно, ведь он был младшим принцем. Но зато наша мать рожала каждый год, пока не умерла при родах моей самой младшей сестренки.
– Твой отец, наверно, тоже всех детей путает, хоть они и не близнецы?
– У него как раз три старших сына – близнецы. Отец из-за этого страшно переживает.
– Потому что путает их?
– Нет, потому что никак не может выбрать среди них наследного принца.
– Ну, это же так просто: кто-то ведь старше остальных хоть на минуточку! Неужели никто не запомнил, кто из принцев родился первым?
– Нет. Когда они родились, мой отец сам еще не был наследным принцем, так что не имело значения, кто из близнецов шестого королевского сына родился первым. А потом у нас была гражданская война, все старшие братья отца погибли, и он неожиданно стал королем. Вот тут-то и возникла проблема престолонаследия.
– Жуткая история!
– Еще бы! Отец боится, что когда он умрет, в стране опять начнутся беспорядки с наследованием, дворцовые перевороты, а может быть, даже гражданская война. Еще бы – три законных наследных принца и еще одиннадцать возможных претендентов! А страна у нас хоть и богатая, но маленькая: еще одна гражданская война – и победителю некем будет править, в стране останутся только король и нефть…
Ясмин печально глядела на озеро, в котором плескались келпинки и русалки. Над ними стремительно носились стайки фей, норовя на лету дернуть купающихся девчонок за мокрые волосы, а те сбивали их водой.
– Жасмин, а ты уже выбрала факультативный предмет? – спросила Аннушка.
– Нет. Я же ничего в этих колдовских дисциплинах не понимаю. А это обязательно – выбирать?
– Дара, моя подружка по комнате, говорит, что обязательно.
– А ты сама выбрала?
– Да. Я буду изучать целительство.
– Медицину? Есть такой факультативный предмет?
– Целительство – это не совсем медицина. Это, знаешь, всякие древние способы врачевания. Они, кстати, сейчас снова входят в моду.
– И на этих уроках действительно можно будет научиться лечить людей?
– Я видела учебники целительства. Если верить названиям, получается, что с помощью альтернативной медицины можно запросто лечить самые страшные болезни – рак, например. Говорят, у моей бабушки рак. Вот я и хочу изучить целительство, чтобы вылечить ее.
– Знаешь, Юлианна, я подозреваю, что у моего отца тоже какая-то страшная болезнь. Его все лечат, лечат, приглашают врачей со всего мира, а лучше ему не становится. Пожалуй, я тоже запишусь на целительство.
– Здорово! Будем вместе учиться лечить людей с помощью альтернативной медицины. Я так рада! Мы хоть чему-то полезному в этой подозрительной школе научимся, а то все заклинания да заговоры, будто мы заговорщики какие-нибудь…
– Я тоже очень рада, Юлианна. Я с первого дня чувствовала себя такой одинокой в Келпи, что мне все время хотелось отсюда бежать.
– Убежать отсюда невозможно.
– Это я уже поняла. Для того нас и вводили в сид с завязанными глазами. Но мои служанки мне рассказали обо всем, что видели: им-то ведь никто глаза не завязывал, они же несли мои чемоданы.
– Ой, Жасмин, расскажешь, что они там видели?
– Да пожалуйста! Сначала был лабиринт…
– Это я помню. Через лабиринт я шла с открытыми глазами, мне их завязали как раз в конце лабиринта.
– Да? А мне надели повязку еще в гараже. Служанки говорят, что в коридорах лабиринта им мерещились всякие страшные вещи, какие-то тени преследовали их. Но служанок никто не тронул, потому что их вели боуги. В конце лабиринта железная дверь.
– А что за нею?
– За нею каменный ров, а в нем полно раскаленных углей и горячего пепла. Над этим рвом проложен железный мост. Когда мои служанки по нему проходили, они видели, как из пещеры в стене рва высунулась голова огромного дракона. Он поглядел на них и зевнул – они жутко перепугались! Они говорят, что пасть у него была как огромный камин с пылающими углями.
– Понятно. Это дракон, который отапливает Келпи. Его зовут Диамат, сын Тиамат. А дальше что было?
– А дальше был еще один ров, но уже с водой, и там плавали огромные белые змеи. Это были ламии. У ламий на змеиных телах женские головы, но они слепые: наверно, потому, что живут в темноте. Служанки говорят, что боуги отгоняли их светом карманных фонариков, пока они переходили через мост. Ламии боятся света и к мосту не приближались, только издали разевали рты и шипели.
– Да, я помню, как мы шли по мосту через водяной ров – там было сыро и кто-то плескался и пыхтел в воде.
– Вот это они и были, ламии.
– В общем, получается, что мы тут заперты, в этом холме, да нас еще сторожат всякие страшилища!
– Может, они нас не сторожат, а охраняют?
– Это одно и то же. Некоторые папины друзья тоже вот так живут: заборы как кремлевская стена, железные ворота с окошками, телеэкран над входом. Прямо как будто сами себя в тюрьму засадили! Жуть, правда?