Юлианна, или Опасные игры.
Шрифт:
В голосе Финегаса послышалось раздражение, и Аннушка решила сменить пластинку.
– А травки вы какие-нибудь клали?
– Когда варево закипит и начнет мутнеть, в него надо бросить зелень петрушки, укропа и корешок морковника.
– А когда класть соль?
– Перед тем как снять с огня.
– А перец и лавровый лист?
– Мышка, что ты говоришь? Это же древний друидический рецепт!
– Да, верно, тогда еще не было перца и лаврового листа.
–
– А когда вы с королем Финном варили Лосося познания, это какой был век?
– Какой век? Третий, кажется. Да, точно, третий. – Финегас прикрыл глаза и весь ушел в воспоминания. Аннушка не дышала, боясь спугнуть его дрему. – Да, но что-то она там долго ходит, а? – снова встрепенулся Финегас, но Аннушка тотчас его перебила:
– Господин Финегас, а хотите, я вам скажу рецепт рыбного супа из русской народной кухни?
– Русской кухни?! Горю нетерпением.
– Может, вы сразу запишете? Рецепт очень редкий!
Финегас поднялся, подошел к небольшому шкафчику и стал рыться в нем, шурша бумагами.
– Где-то тут у меня была моя собственная кулинарная книга, которую я собирал много веков… Вот она! – старик извлек из шкафчика небольшую, но толстую книжку, из которой торчало множество разнокалиберных и разноцветных закладок. – Так, где тут у меня рыбный раздел? Ага, вот он. Итак, я тебя слушаю, мышка.
Аннушка вздохнула, закрыла глаза и начала проникновенным голосом:
– Взять веточку кориандра, стебелек шалфея, пучок укропа, три лавровых листа, десять горошин перца, три маленькие морковки, одну большую луковицу, пять крупных картофелин, десяток ершей и столько разных рыб, сколько вам попалось на удочку…
Аннушка на ходу сочиняла свой фантастический рецепт, а старик старательно записывал, поминутно переспрашивая и уточняя. Оставалось надеяться, что ее уже не будет в Келпи, когда он попробует сварить уху по этому рецепту.
– Уф, все! Суп готов! По-русски он называется «уха». Вот если бы можно было пойти половить рыбки в нашем озере, я бы вас угостила настоящей русской ухой.
– Погоди, мышка, я что-то не пойму. Сначала ты сказала, что блюдо по-русски называется «уха», а теперь говоришь «ухой». Это что, уже другой рецепт? – и Финегас приготовился снова записывать.
Аннушка поняла, что еще одного рецепта ухи ей не одолеть.
– Нет, нет, это просто другой падеж!
– А сколько падежей в вашем языке?
– Много, – сказала Аннушка: от волнения она вдруг забыла, пять их или шесть.
– Неужели больше десяти? – заинтересовался Финегас. Так он сам невольно подсказал ей, как можно еще потянуть время.
– Значительно больше. У нас их почти столько же, сколько спряжений во французском языке.
– Не может быть!
– Хотите, я их вам перечислю?
– Сделай милость! Только погоди, я уберу кулинарную книгу и достану мой труд по сравнительной лингвистике.
Сначала Аннушка назвала настоящие падежи и вопросы к ним, а потом пошла их выдумывать: – Удивительный – неужели? Сомнительный – в самом деле? Путеводительный – куда? Встречательный – откуда? Ругательный – кто ты есть? Обижательный – а сам-то кто? Покупательный – почем? Продавательный – сколько вам? Допросительный – зачем?
А Финегас загибал пальцы, прикрывая глаза от наслаждения и бормоча:
– Какой язык! Какая лексика! Какое богатство! Какая фантазия! «Сюда бы сестрицу мою, у нее бы фантазии на сто падежей хватило!» – подумала Аннушка, с отчаянием сознавая, что «падежи» у нее в голове вот-вот кончатся.
– Можно мне попить чего-нибудь? – попросила она, чувствуя, что в горле у нее пересохло.
– Конечно, можно! И не чего-нибудь, а яблочно-рябинового сока моего собственного приготовления.
Финегас ушел в комнату позади конторки и вскоре вернулся со стаканом и немного запыленной темной бутылкой. Сок оказался очень вкусным, хотя пила его Аннушка не без страха – а ну как опять какой-нибудь колдовской напиток вроде того, каким всех поит леди Бадб?
– Я очень рад, что познакомился с тобой, мышка, – сказал Финегас, – ты настоящая находка для такого филолога-любителя, как я.
– Да, во мне тоже много филологического, – заметила Аннушка, сама себе удивляясь: ее несло сегодня прямо как Юльку! Никогда еще она не чувствовала так сильно своего сходства с сестрой.
– Продолжим? – потирая руки, спросил Финегас, когда Аннушка поставила пустой стакан на стол.
Аннушка набрала побольше воздуха в легкие, и в это время увидала в глубине библиотеки мерцающий огонек лампы.
– Ах нет, придется отложить – моя подружка идет! – воскликнула она с великим облегчением.
– Да, в самом деле она… И чего ты так спешила, принцесса? Мы с твоей подружкой только-только разговорились.
Финегас со вздохом отложил свой труд, нехотя поднялся с кресла и проводил их до дверей. Прощаясь, он пригласил Аннушку заходить в библиотеку почаще.
– Мы так содержательно с тобой побеседовали, мышка. Это был настоящий пир духа! Заходи в любое время.
– Ну как, не очень трусила? – спросила Аннушка, когда они оказались одни.
– Н-нет, н-не очень.