Юлия
Шрифт:
– Не выбрался?
– Нет.
– А сколько проехал?
– Метров двадцать.
– Ты меня разыгрываешь?
– Не имею такой привычки.
– «Крякалкой» пробовал?
– Да.
– Включи еще раз.
– А что толку? Только народ смешить.
– Нет, ты включи, чтобы я слышала! Филатов сделал водителю знак, тот включил мигалку и спецсигнал.
– Какая реакция? – деловито спросила Юлия.
– Никакой!
– Ты меня до инфаркта доведешь, – в ее голосе слышались истерические нотки.
– Я и сам к нему близок.
Она бросила трубку.
Затрезвонила Юлия. Филатов выругался и ответил.
– Саша, скоро начнется телемост, – напомнила она.
– Да? – театрально удивился он. – Что ты говоришь? Какой телемост?
– Не шути так!
– А ты не донимай меня.
– Ты уже выбрался из пробки?
– Нет.
– Но так нельзя, надо что-то делать.
– Что?
– Не знаю, придумай что-нибудь.
– Что я могу придумать? Вертолета у меня нет. Юлия ненадолго задумалась.
– Иди пешком, – нашла она выход.
– Что? – не поверил своим ушам Филатов. – Как это, пешком?
– Очень просто. Выйдешь из пробки, тормознешь такси и еще успеешь добраться до телестудии.
– Нет, Юля, ты что-то не то говоришь.
– А что тут такого? Возьми с собой охранника – и вперед.
– У меня нет отдельного охранника. Со мной только водитель, он же и охранник. Что же ему, машину бросать?
– Тогда иди сам.
Теперь уже пришел черед рассердиться Филатову.
– Это самое, Юля, не отрывайся от реальности! – сказал он и нажал отбой.
Юля звонила еще много раз. Она уговаривала, заламывала руки, просила сделать это для нее, намекала на невиданную благодарность, плакала, билась в истерике.
Такой тяжелой пробки у Филатова не было еще никогда. Он с удовольствием поменял бы ее на три напряженных рабочих дня, от которых наверняка устал бы меньше.
– Ну попроси ты кого-нибудь другого задать этот вопрос, – не выдержал Филатов. – Наверняка ты там знаешь и других людей.
– Никого я не знаю! – заявила она сквозь всхлипывания. – А даже если бы и знала – эффект будет не тот. Ты занимался этим вопросом, ты приезжал к нам.
– Что я могу сделать? – развел руками Филатов.
Юлия перестала звонить только тогда, когда стало окончательно ясно, что он не успевает на эфир ни при каких раскладах.
Филатов вздохнул с облегчением.
Глава 10
Около месяца было тихо. Потом Юлия позвонила опять.
– Саша, – сказала она холодно после приветствия, – я хочу забрать у тебя деньги.
– Какие деньги? – не понял он.
– Которые я тебе давала на поездку в Киев. Такого поворота Филатов никак не ожидал.
– Юля, – осторожно спросил он, – ты в своем уме?
– Более чем. Иначе не звонила бы. «Ах ты зараза!» – подумал Филатов.
– Почему ты хочешь их вернуть? – поинтересовался он, стараясь оставаться спокойным.
– Потому что у меня такое ощущение, будто половину ты прикарманил.
Это было уже оскорбление.
– Деньги
Юля слушала молча. Возразить по существу ей было нечего.
– Тогда отчетик напиши мне, – потребовала она, когда Филатов закончил.
Здесь уже он взорвался, что бывало с ним крайне редко.
– Иди ты в задницу! – с удовольствием сказал он.
Прислушался к себе и не обнаружил никакого сожаления. Наоборот, что-то подсказывало ему, что давно следовало поступить именно так. Потому что невозможно поддерживать отношения с людьми, которым неведомо чувство благодарности и которые считают, что они являются подарком всему человечеству, а посему им должны все, они же не должны никому.
Потом был звонок от Лебедова.
– Слушай, тут Юля кипишует, – сказал он, – у нее какие-то претензии к тебе.
– Пошли ее к такой-то матери! – ответил Филатов все с тем же чувством удовольствия и повторно убедился, что решение было правильным.
Глава 11
Вовчик сменил работу. Больше он не танцевал в клубе «Calls». Он подумал, что если вдруг Юлия приедет в Москву и заглянет в клуб, то он об этом не узнает и не сможет вернуть кольцо. Он, правда, оставил свои координаты охранникам, но вряд ли те кинутся до него дозваниваться, как только увидят Юлию. Забудут, скорее всего, остолопы.
Вовчик решил отвезти кольцо в Киев лично. Взял два отгула, присоединил их к выходным, получилось четыре дня, пять ночей. Должно было хватить при любых раскладах. Позвонил в кассу – билетов на самолет не было на ближайшие три дня. Поездку откладывать не хотелось, и он решил отправиться поездом. Но и купейных билетов, как назло, не оказалось. Только плацкартный вагон. Вовчик вздохнул.
– Давайте плацкарту.
– Нижние боковые или обычные верхние? – спросила кассирша.
На боковом месте ехать не хотелось.
– Обычное верхнее, – сказал он.
В поезде Москва – Киев он сразу же пожалел о своем решении ехать плацкартой. У соседа напротив, возвращающегося домой гастарбайтера, ужасно, до тошноты воняли ноги, и Вовчик мог нормально дышать только тогда, когда тот выходил покурить или в туалет. Он страстно желал, чтобы сосед наконец помыл эти свои босые вонючие ноги, но тот этого не делал. Ему и так было хорошо.
Иногда от окна долетала сквозь щель струйка свежего воздуха, и Вовчик жадно вдыхал ее всю. Он впитывал эти струйки, как песок впитывает воду. В вагоне было еще много гастарбайтеров, все немытые и вонючие, и общая атмосфера от этого не улучшалась.