Юлька в стране Витасофии (сборник)
Шрифт:
Постояв на крыльце, бабушка прикрикнула на Шарика, попытавшегося в благодарственном порыве вымазать лапами Полечкино платье, и, заинтригованная непонятными звуками, доносившимися из комнаты, заглянула туда. Родя, поддев рожком кусок штукатурки, как раз выворачивал его из гнезда, когда бабушкина ладонь с размаху опустилась на его макушку.
Отпустив рожок, Родя гневно развернулся, желая узнать, кто помешал его архитектурному творчеству — и увидел бабушку.
— Не надо по голове бить, — ничуть не смутившись, сердито сверкнул Родя глазами. — А то я буду глупый. Нужно бить по попке.
— Я так и сделаю, — строго сказала бабушка, терпению которой явно пришел конец. — Вот только ремень найду.
— А я его спрятал, — хитро прижмурился Родион. — Хоть сто лет ищи — не найдешь!
Действительно,
Замешав глину с известью и песком, бабушка устранила нанесенные Родей штукатурные повреждения, а затем, накормив внуков испеченными на сковородке пирожками с картошкой, отвела их родителям. Передав детей по списку из рук в руки, бабушка устало побрела домой, с удовольствием представляя, как включит сейчас телевизор и будет смотреть очередную серию кинофильма «Богатые тоже плачут», отдыхая душой и телом от нашествия своих очень любимых, но таких беспокойных внуков.
ЗАЙЧИК, ПАЛЬМА И ДРУГИЕ БЕЗДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
— Вонюченький ты мой! — мама целовала голенького Родю, принесенного папой из ванны, в мягкие беленькие ягодицы. — Прямо-таки съела бы всего!
И вредненький, и плаксивый, — а самый, самый любимый!
Родя, демонстрируя затылком, как ему все надоело, недовольно ворчал, но от маминых ласк не уклонялся.
— А я не самая любимая, да?! — обиделась Поля. — Только Родьку и целуешь! Возьму и уйду из дома: можете тогда сыночком любоваться сколько хотите!
— Что ты, Полечка, — всполошилась мама. — Иди, милая, я тебя приголублю!
И, оставив Родиона, тут же начавшего плакаться: как ему холодно, голодно и неуютно, — мама занялась обчмокиванием замершей в неприступной позе Полины.
— Многостаночница! — восхитился папа, глядя на маму. — Хлебом не корми: дай кого-нибудь губами потрогать!
— Радуйся, что не зубами! — процедила мама.
— И то правда! — вздохнул папа. — Слушайте, детки: что хорошего в поцелуях? Давайте я лучше каждому по шалобану отпущу!
— Ну и отец! — возмутилась мама. — Нет, чтобы о детях позаботиться, спросить о чем-нибудь!
— Так я и спросил, — пожал плечами папа, но, заметив зловещий блеск в маминых глазах, послушно произнес: «Родик, тебя сегодня в садике вкусно кормили?»
— Не помню: спроси у мамы, — отмахнулся Родион, созерцая процесс запихивания себя в трусы и майку. — И вообще: не мешай, я занят.
— Да-а, детки! — покачал головой папа. — Цветы на могилах родителей.
— Папа, а что такое «смерть»? — вмешалась в разговор Полина.
— Это исчезновение человека из числа живых. Сегодня он ходит, что-то говорит, делает, а завтра лежит в глубине земли и никуда не вмешивается.
— А ты скоро умрешь? — заинтересовался Родя, еще с пеленок ревновавший отца к маме и считавший, что папа слишком часто вмешивается в его личную жизнь.
— Не знаю, — задумался папа. — Надеюсь, что лет двадцать у меня еще есть.
— И мама умрет? — забеспокоился Родя.
— Конечно, — успокоил его папа. — Только гораздо позже: женщины живут дольше мужчин.
— Значит, Родя умрет раньше, чем я? — обрадовалась Полина. — Я тогда его игрушки себе заберу: можно?!
— А я их выброшу, — умерил сестричкин восторг предусмотрительный Родион. — Или Антону отдам. И вообще: если боженьку попросить, то никогда не умрешь. Правда, мама?
— Наверное, — дипломатично ответила мама. — Спать пора: нашли тему для разговора! А ну-ка, быстро в постель!
Командирский тон мамы возымел действие и вскоре дети дружно посапывали в своих кроватках. Впрочем, особых иллюзий родители не питали, зная, что где-то заполночь они будут разбужены стуком в дверь и два маленьких привидения — поодиночке или толпой — займутся их уплотнением на сдвинутых вместе полутора спальных кроватях. А утром папа станет жаловаться, что у него отдохнул только левый бок, так как правый
Лучший друг детей зайчик возник с легкой руки папы, которого судьба предназначила водить в детский садик сначала Полину, а потом и подросшего сына. Плестись по утрам в казенное учреждение, особенно в грязную или холодную погоду, детям не хотелось, и папе, подавляя восстания, пришлось, кроме угроз, использовать принцип материальной заинтересованности, сочиняя, что возле декоративной самшитовой аллеи их ждет зайчик, приготовивший для детей какие-то лакомства, — и доверчивая детвора весело устремлялась вперед, первую часть пути гадая о размерах и количестве подношения, затем бегая вдоль аллеи в поисках яств, а оставшийся отрезок дороги поедая угощение, незаметно подброшенное обманщиком папой, и сравнивая, кому что досталось Рассудительную Полю слегка смущала застенчивость зайчика, предпочитавшего засовывать подарки в кусты, а не вручать их лично, но в целом ситуация подозрений но вызывала, тем более что несколько раз, после провоцирующих возгласов папы, дети видели, как зайчик, оставив в самшите купленные в магазине мамой-зайчихой яства, убегал в свой лесной детский садик. Поля и Родя пытались узнать, какую группу — старшую или младшую — посещает их шустрый друг, но папа упорно ссылался на свое неведение, давая возможность каждому из детей считать зайчика своим ровесником.
Сегодня папа вел детей в садик с особенным удовольствием: у него в кармане лежали полученные недавно в качестве взятки три импортные конфеты. Дети, цепляясь за папины руки, спорили, кого из них зайчик больше любит, аргументируя свои доводы анализом полученных ранее презентов. Когда до аллеи осталось метров двадцать, практичный Родя, перейдя от слов к делу, ринулся вперед, спеша заграбастать приготовленные зайчиком лакомства; за ним потрусила, безнадежно отставая, тяжеловесная Полина.
Аллея была длинной, и дети, суетясь и отталкивая друг друга, заползали на четвереньках вдоль кустарника, с надеждой вглядываясь в переплетенье прутьев. Выждав удобный момент, папа подбросил поближе к Полине первую конфету, сердито наблюдая, как рассеянная дочка проползает мимо угощения, не обращая на него внимания. «Тут поищи!» — наконец вынужден был сказать он Полине, — и сразу настороженно поднял голову застрявший неподалеку Родион.
— Ах, конфетка! — радостно воскликнула Полина, блаженно разглядывая завернутое в красочную обертку незнакомое лакомство, но тут налетевший коршуном Родя схватил заячий подарок и сунул его в карман.
— Отдай! Я нашла! — закричала Полина, жалобно поглядывая на папу.
— Кто первый взял, тот и первый нашел! — отойдя подальше, авторитетно заявил Родя.
Догадавшись, что попытка физически поколебать идеологическую позицию сына закончится скандальным плачем, папа примирительно произнес: «Не расстраивайся, Полечка, зайчик где-то еще две конфеты спрятал», решив отдать дочке и ту — третью — часть взятки, с которой собирался познакомить свой желудок. Успокоенная Полина волнительно заерзала вдоль аллеи, а вслед за ней, чутко прядя ушами и искоса поглядывая на соперницу, пополз Родя.