Юмористические рассказы о привидениях
Шрифт:
Мои помощники с огнетушителями стояли твердо, и хотя это зрелище почти выбило их из колеи, они собрали все свое мужество и одновременно направили потоки формальдегида в борющуюся массу фантомов. Как только ко мне вернулся разум, я занялся огромными резервуарами, которые приготовил для использования в качестве приемников. Они были снабжены механизмом, подобным тому, который используется в переносных кузницах, с помощью которого отсасывался тяжелый пар. К счастью, ночь была спокойной, и мне удалось наполнить дюжину цилиндров осажденными призраками. Разделение отдельных форм было, конечно, невозможно, так что люди и лошади смешались в ужасной смеси духов фрикасе. Впоследствии я намеревался вылить содержимое в большой резервуар и позволить отдельным призракам преобразоваться в соответствии с законами духовной сплоченности.
Обстоятельства, однако, помешали мне когда-либо
Мой заказчик был владельцем нового санатория для людей с нервными расстройствами, расположенного недалеко от некоторых лечебных источников в Катскиллсе. Его здание, к сожалению, находилось на месте некогда знаменитого летнего отеля, который, хотя и был заполнен постояльцами, сгорел дотла, погибло множество жизней. Незадолго до того, как пациентов должны были разместить в новом здании, было обнаружено, что это место до такой степени населено жертвами пожара, что делало его неудобным в качестве санатория. Поэтому были запрошены мои профессиональные услуги, чтобы превратить здание в подходящее жилище для выздоравливающих. Я написал владельцу, установив свою плату в размере пяти тысяч долларов. Поскольку моя обычная ставка составляла сто долларов за призрака, а при пожаре погибло более ста жизней, я счел эту цену разумной, и мое предложение было принято.
Работа в санатории была закончена через неделю. Я раздобыл сто два превосходных спектральных образца и по возвращении в лабораторию разложил их по жестяным банкам с рельефным рисунком и привлекательными цветными этикетками.
Однако мой восторг по поводу исхода этого дела вскоре сменился гневом и негодованием. Владелец санатория, обнаружив, что призраки из его заведения были проданы, потребовал скидку на контрактную цену, равную стоимости модифицированных призраков, переданных в мое владение. Этого, конечно, я не мог допустить. Я написал, требуя немедленной оплаты в соответствии с нашим соглашением, и в этом мне было категорически отказано. Письмо менеджера было крайне оскорбительным. По моим ощущениям со мной обращались не лучше, чем с Гамельнским крысоловом. И так же, как крысолов, я решил отомстить.
Я достал из кладовых двенадцать банок с призраками Ватерлоо и два дня обрабатывал их радием. Это я отправил в Катскиллс, выставив счет за газообразный водород. Затем, в сопровождении двух надежных помощников, я отправился в санаторий и предпочел, чтобы мое требование об оплате было удовлетворено немедленно. Я был изгнан с позором. Однако перед моим поспешным уходом я с удовлетворением заметил, что здание было заполнено пациентами. Томные дамы сидели в плетеных креслах на верандах, а хрупкие анемичные девушки заполняли коридоры. Это была больница для нервнобольных, которых малейшее беспокойство повергло бы в панику. Я подавил все свои лучшие чувства милосердия и доброты и мрачно улыбнулся, возвращаясь в деревню.
Та ночь была черной и пасмурной, подходящая погода для того столпотворения, которое я собирался устроить. В десять часов я загрузил фургон цистернами со сжатыми когортами, и, закутавшись в тяжелые пальто, мы поехали в санаторий. Когда мы приблизились, все было тихо; все было темно. Фургон был спрятан в сосновой роще, мы вынимали баки один за другим и размещали их под окнами первого этажа. Створки были немного открыты и приподняты достаточно, чтобы мы могли вставить резиновые трубки, соединенные с железными резервуарами. В полночь все было готово.
Я дал команду, и мои помощники побежали от бака к баку, открывая запорные краны. С шипением, как при выходе пара, огромные сосуды опорожнялись, извергая облака пара, которые при соприкосновении с воздухом сворачивались в странные формы, как яичный белок, когда его опускают в кипящую воду. Комнаты мгновенно наполнились расчлененными тенями людей и лошадей, отчаянно стремящихся соединиться со своими надлежащими частями.
Ноги бежали по коридорам в поисках своих соответствующих тел, руки дико извивались, пытаясь дотянуться до отсутствующих конечностей, головы мотались туда-сюда в поисках родных шей. Лошадиные хвосты и копыта взмахивали и спешили в поисках лошадей, пока, перестроившись, призрачные скакуны не поскакали галопом, чтобы найти своих всадников.
Если бы это было возможно, я бы остановил это буйство призраков задолго до этого, потому что это было более ужасно, чем я ожидал, но было уже слишком поздно. Съежившись в саду, я начал слышать крики проснувшихся и растерянных пациентов. В следующее мгновение входная дверь отеля распахнулась, и толпа истеричных женщин в дорогих ночных рубашках выбежала на лужайку и сбилась в визжащие группы.
Я убежал в ночь.
Я бежал, но люди Наполеона бежали вместе со мной. Побуждаемые, я не знаю, каким фатальным астральным притяжением, возможно, тонкой близостью создания к творцу, призрачные оболочки, движимые какой-то таинственной механикой духовного существа, преследовали меня с бессмысленной яростью. Сначала я искал убежища в своей лаборатории, но, как только я приблизился, зловещий блеск предвестил мне ее разрушение. Когда я подошел ближе, стало видно, что вся фабрика призраков объята пламенем; каждую минуту раздавался треск, когда перегретые банки с фантасмагорией взрывались и выбрасывали свое сверхъестественное содержимое в ночь. Эти освобожденные призраки присоединились к армии разъяренных воинов Наполеона и набросились на меня. Во всем мире не было достаточного количества формальдегида, чтобы утолить их яростную энергию. Во всем мире не было места, безопасного для меня от их посещения. Ни один огнетушитель призраков не был достаточно мощным, чтобы уничтожить сонм духов, которые преследовали меня с тех пор, и у меня не осталось ни времени, ни денег, чтобы создать новые скорострельные танки Gatling.
Меня не сильно утешила новость, что сто людей с нервными расстройствами были полностью вылечены с помощью ужасающего шока, который я применил.
Случайный призрак
Автор: Фрэнк Р. Стоктон
Загородная резиденция мистера Джона Хинкмана была для меня восхитительным местом по многим причинам. Это была обитель радушного, хотя и несколько импульсивного гостеприимства. Там были широкие, гладко подстриженные лужайки и высокие дубы и вязы; в нескольких местах были густые тени, а недалеко от дома был небольшой ручей, через который был перекинут деревянный мост; там были фрукты и цветы, приятные люди, шахматы, бильярд, аттракционы, прогулки, и рыбалка. Все это было очень хорошо, но ничего из этого не могло удержать меня в этом месте очень долго. Я был приглашен на сезон ловли форели, но, вероятно, закончил бы свой визит в начале лета, если бы в ясные дни, когда трава была сухой, солнце не слишком припекало и дул слабый ветер, я, прогуливаясь под высокими вязами в густой тени, не увидел очертания моей Мадлен.
Эта леди, по правде говоря, не была моей Мадлен. Она никогда не отдавала себя мне, и я никоим образом не владел ею. Но поскольку я считал обладание ею единственной достаточной причиной для продолжения моего существования, я в своих мечтах называл ее своей. Возможно, мне не пришлось бы ограничивать использование этого притяжательного местоимения моими грезами, если бы я признался даме в своих чувствах.
Но это было необычайно трудно сделать. Я не только боялся, как боятся почти все влюбленные, сделать шаг, который в одно мгновение положил бы конец тому восхитительному периоду, который можно назвать периодом любви, предшествующим допросу, и который мог бы в то же время прекратить всякое общение или связь с объектом моей страсти, но я, кроме того, ужасно боялся Джона Хинкмана. Этот джентльмен был моим хорошим другом, но потребовался бы более смелый человек, чем я был в то время, чтобы попросить его о подарке в виде его племянницы, которая была главой его семьи и, согласно его собственному частому заявлению, главной опорой его преклонных лет. Если бы Мадлен согласилась с моими общими взглядами на этот предмет, я, возможно, почувствовал бы побуждение открыть этот вопрос мистеру Хинкману, но, как я уже говорил ранее, я никогда не спрашивал ее, будет ли она моей или нет. Я думал об этих вещах в любое время дня и ночи, особенно ночью.
Однажды ночью я лежал без сна на большой кровати в своей просторной комнате, когда при тусклом свете молодой луны, который частично заполнял комнату, я увидел Джона Хинкмана, стоящего у большого кресла возле двери. Я был очень удивлен этим по двум причинам. Во-первых, мой хозяин никогда раньше не заходил в мою комнату; и, во-вторых, он уехал из дома тем утром и не собирался возвращаться в течение нескольких дней. Именно по этой причине в тот вечер я смог посидеть с Мадлен гораздо позже обычного на залитой лунным светом веранде. Фигура, несомненно, принадлежала Джону Хинкману в его обычной одежде, но в ней была какая-то расплывчатость, которая вскоре убедила меня, что это призрак. Был ли убит добрый старик? и приходил ли его дух, чтобы рассказать мне о содеянном и доверить мне защиту его сокровища? Мое сердце затрепетало от того, что я собирался подумать, но в этот момент фигура заговорила.