Юнармия (Рисунки Н. Тырсы)
Шрифт:
Ромен Ролан о повести Юнармия
Ваша
Жму вашу руку, дорогой товарищ, и желаю вам удачной работы, здоровья и сил.
Ромен Роллан
Вильнев, 19 марта 1936 г.
Глава I
ЭШЕЛОНЫ УШЛИ
На главной железнодорожной магистрали, почти у самого перрона, блеснул оранжевый огонек, треснул и потонул в облаке бурого дыма. Глухо и тяжело ударил взрыв. Посыпались камни, песок, хрустнули станционные стекла.
Над крышей вокзала пронзительно и даже как-то странно пропел еще один трехдюймовый снаряд. Он грохнулся по ту сторону станции, на постоялом дворе Кондратьевых. За ним ударил еще один… Еще. И еще. Сколько их! Они сыпались один за другим, и в густом дыму, который уже закрывал собой десятки домов и сараев, мгновенно вспыхивали огни, напоминавшие грозу, разразившуюся ночью.
Совсем недалеко от станции, на воинских путях, по деревянным настилам торопливо заводили в товарные вагоны исхудалых, в коросте, лошадей. Лошади фыркали, ржали, топали копытами и, боязливо озираясь, шли в вагоны.
На открытые платформы грузили пушки, кухни, двуколки.
У самой станции снаряд со свистом вырвал рельс, выворотил рыхлую землю и почерневший огрызок шпалы.
В это время из конторы выскочил начальник станции. Он посмотрел на семафор и, схватившись руками за голову, побежал обратно в контору. Шпала, перевернувшись в воздухе, полетела вниз. Она упала возле конторы начальника станции, плотно загородив собою тяжелую дверь.
Красноармейцы грузили сено. Вдвоем, втроем они хватали непокорные тюки и со злостью тискали их на платформу.
— Вот, дьявол, как чешет! — сказал красноармеец, накручивая обмотку.
— Кури, брат, — предложил ему сосед, доставая из кармана махорку. — Кури! Фронт фронтом, а раз время пришло — кури.
— Какой ты чудной, — сказал другой красноармеец, — какой ты храбрый, ты, видно, и ночью куришь!
— Курю.
— И в заставе куришь?
— Курю. Только я в рукаве, а нет — под шинельку. Без курева не могу. В тот момент голову сымай, хоть режь — закурю.
Вдруг прямо на площадке возле эшелонов упал снаряд. Красноармейцы прилипли к земле. Снаряд рванул. Заржали лошади.
— О гады! — сказал красноармеец, поднимаясь на ноги.
— Кроют, браток… Кабы у нас снарядов двадцать было, мы бы их…
— Да, кабы у нас… — сказал сосед и сразу повалился на камни. Из руки его выпала папироска.
Красноармеец пристально посмотрел на тело товарища, потом молча взвалил его себе на плечи, как тюк сена, и понес в санитарный вагон.
На платформе человек двадцать красноармейцев искали начальника станции и долго не могли его найти. Они лихо размахивали руками, как саблями.
Начальник станции сунул свое длинное лицо в дверное стекло. Увидев красноармейцев, он быстро отскочил обратно.
— Стоп! — громко крикнул скуластый красноармеец. — Ты куда ховаешься, бисова твоя душа? Стой!
Начальник станции вернулся.
— Вот видите, — лукаво сказал он, остановившись у двери, — шпала дорогу загородила. Я хотел через другую дверь выйти к вам.
— Неправда, — спокойно сказал высокий красноармеец в буденовке, отодвинув ногой шпалу.
— Ты знаешь, что эшелоны задерживать права не имеешь?
— Взять бы да двинуть ему по-свойски, враз бы пути починил!
Но маленький человек в красной фуражке только пожимал плечами и повторял одно и то же:
— Товарищи, не могу я отправить воинские эшелоны. Все пути позабиты. У семафора снарядами полотно разорвало. Что я могу поделать?…
Тут из-за угла вышел обтянутый крест-накрест потертыми ремнями начальник эшелонов. Красноармейцы к нему.
— Саботаж разводят станционщики, товарищ командир! Не отправляют! — сказали почти разом красноармейцы.
— Почему это не отправляют? — тихо и деловито спросил командир.
— Не хотят, — сказал высокий в буденовке.
— Да как же отправлять?… Все железнодорожные пути уже забиты. Все забиты, — опять забормотал начальник станции.
И действительно, у семафора, в той стороне, куда нужно было отправлять эшелоны, как назло, у вывороченных рельсов стояла шестерка товарных вагонов.
— А мастеровые почему до сих пор не вызваны?
— Не слушают меня… Отвыкли… Не знаю.
— Ну, так я знаю, — сказал командир не резко, но громко. — Мастеровые помогут нам!
— Что ж, попробуйте, если угодно, — сказал начальник станции, прищуривая один глаз. — Да только выйдет ли? Там, у семафора, снарядом выворотило рельс, товарный состав застрял… Здесь это еще пустяки, а там…
— И там дело немудреное, — вдруг сказал из толпы молодой рабочий.
Он давно уже стоял рядом с начальником станции и прислушивался к разговору.
— Сперва нужно спустить под откос вагоны — те, что у семафора торчат, а потом вызвать дорожного мастера. А рабочих я созову. Надо рельсы менять. Иначе ничего не выйдет.