Юная модница на балу у королевы
Шрифт:
— Excusez-moi [46] .
Луиза вернулась к реальности, когда высокая пожилая женщина в темной бархатной накидке и черной шляпе с пером отстранила ее, не глядя, и вошла в комнату, не потрудившись закрыть за собой высокие французские двери.
Все мгновенно замерли. Принцесса легким наклоном головы приветствовала даму, которая неторопливо сняла свою накидку. Затем принцесса де Ламбаль повесила темно-красное платье с необъятным кринолином на вешалку с мягкой прокладкой и с почтительным кивком передала его пожилой женщине, пока дрожащая от холода, по-прежнему полуголая дофина беспомощно наблюдала за ними. Наконец, с нарочитой неторопливостью стянув с рук длинные коричневые кожаные перчатки для верховой езды, высокая пожилая дама в черной шляпе с пером
46
Прошу прощения (фр.).
— Все в курсе, когда я умываюсь и какие накладываю румяна, — тихо сказала дофина.
Никто не отозвался.
Тоскливое чувство вдруг овладело Луизой. Ей казалось странным, что принцесса, которая живет в настоящем дворце и имеет потрясающий дом для игр, может чувствовать себя неуютно, но она и представить себе не могла, каково это — каждый день одеваться прилюдно и даже не иметь права снять с вешалки собственное платье. Из письма ее матери было ясно, что эта беспомощность объяснялась придворными традициями и этикетом. Несмотря на присутствие в комнате людей, принцесса выглядела покорной и совсем одинокой.
— Не соблаговолит ли кто-нибудь закрыть дверь? Страшно сквозит, — сердито приказала принцесса.
Высокая, инкрустированная слоновой костью дверь резко захлопнулась перед носом Луизы. Девочка поднялась на цыпочки и провела кончиками пальцев по золотой узорчатой гравировке на верхней панели. Дойдя до середины, она поняла, что это не просто рисунок, а монограмма. Луиза отступила назад, чтобы разглядеть ее издалека, и увидела буквы
Луиза знала лишь одну женщину, жившую в Версале. Ту печально известную историческую личность, о которой на днях пыталась рассказывать ученикам их смешная учительница истории мисс Моррис. Но этого не может быть. Этот дворец такой красивый, такой безупречный, а дофина, с которой Луиза пила чай, никакая не взрослая женщина. Наверняка она старше Луизы всего на пару лет, и, значит, ей не больше четырнадцати. Разве будущая королева Франции, жена короля Людовика XVI, могла быть… подростком?
Господи! Да ведь это наверняка Мария Антуанетта. И сейчас голова все еще у нее на плечах.
Глава 17
Луиза попятилась от двери, за которой, всего в нескольких шагах от нее, возможно, самая известная в истории Франции женщина мерзла в одной нижней рубашке и корсете, ожидая, когда на нее наденут платье. При открытых дверях!
Потрясенная, Луиза бросилась в свои апартаменты, стуча диковинными каблуками по полу, отчего по всему пустынному коридору разносилось жуткое эхо. Неужели это в самом деле она? Входила ли Луиза, вернее, Габриэлла в круг Марии Антуанетты? Но эта Мария Антуанетта не походила на ту, какой Луиза ее себе представила со слов мисс Моррис. Эта была обычной юной девушкой с прелестным щенком на руках, которая любила играть в прятки и устраивать чаепития в своем дворце. Кажется, она в чем-то была похожа на Луизу. Девочка сразу вспомнила страшный рассказ о Французской революции и о смерти королевской семьи, потрясший их на уроке. А этот Версаль, прекрасный, почти идеальный, вызывал совершенно противоположные чувства. Нелепость какая-то. Казалось, что здесь не может произойти ничего страшного.
Поворачивая блестящую круглую ручку на двери своей комнаты, Луиза молилась про себя, чтобы там не оказалось толпы, чтобы одевать Габриэллу. Она не знала, что делать. Она, конечно, могла бы справиться с корсетом, но это было бы непросто. А как причесываться? Сама она могла только сделать хвост!
Луиза осторожно вошла в комнату с розовыми в золотой цветочек обоями и с белыми панелями и обнаружила там двух служанок в одинаковой красно-бело-синей форме (более царственной расцветки и более официальной, чем у прислуги в Малом Трианоне), которые в ожидании Луизы, то есть Габриэллы, наводили порядок в комнате. Они были там не одни. Дама в светло-коричневом платье с длинными рукавами, уже знакомая ей по чаепитию в саду, весь день не сводившая с нее презрительного взгляда… что-то искала в гардеробной Габриэллы! Она что, хотела ее ограбить?
— Прошу прощения, — кашлянув, сказала Луиза.
Аделаида резко повернулась, очевидно от неожиданности, что было странно, потому что она была в комнате Габриэллы.
— Вы что-то ищете?
Горничные, занятые глажкой шлейфа великолепного изумрудного атласного платья и, казалось, не обращавшие на их беседу никакого внимания, окинули Луизу быстрым любопытствующим взглядом и тут же вернулись к своему занятию. Тоже мне стражи.
Незваная гостья быстро захлопнула резную дверцу и, восстановив спокойствие, с многозначительным видом двинулась на Луизу.
— Excusez-moi, я подумала, что, возможно, вы позаимствовали мои любимые вечерние шелковые перчатки. Я нигде не могу их найти. Видимо, я ошиблась, — ответила, оправдываясь, Аделаида.
— Полагаю, так оно и есть, — неуверенно заметила Луиза.
Почему-то ей показалось, что эта женщина солгала. Но почему? Что она надеялась найти в гардеробной у Габриэллы? Так или иначе, поведение Аделаиды говорило само за себя, и у Луизы создалось впечатление, что та искала отнюдь не перчатки.
— Вам пора подготовиться к вечеру, — поучительным тоном подсказала Аделаида, окинув Луизу быстрым внимательным взглядом. — Солнце скоро сядет, а вы даже не причесаны.
Почему Луиза чувствовала себя так, словно попала в ловушку, как в «Плохих девчонках» [47] ? Надменная дама сделала легкий реверанс и, не оглядываясь, вышла из комнаты.
Глава 18
Как только незваная гостья покинула комнату, к Луизе устремились служанки с ворохом прекрасных вещиц ручной работы и какой-то по виду средневековой косметикой. Луиза не успела глазом моргнуть, как с нее, словно с какого-нибудь манекена, сняли лиловое чайное платье и накинули легкий белый пеньюар. Одна из горничных, одного с Луизой роста, но грудастая, как взрослая женщина, встала на деревянную скамеечку и принялась орудовать горячими щипцами (наверное, нагретыми над огнем, поскольку электричества в то время еще не было), укладывая башню из Луизиных кудряшек. Другая, худая и долговязая, покрыла эту башню жирной помадой и обильно посыпала белой пудрой, от которой пахло блинной мукой (возможно, это мука и была). Хотелось бы знать, какой высоты получилась прическа? Луиза подумала, что она, наверное, стала похожа на Мардж Симпсон [48] после происшествия с кексами. Потом горничные воткнули в прическу не меньше сотни шпилек с бриллиантовыми головками, которые вынимали из карманов своих передников.
47
Популярный американский фильм о подростках (2004 г.).
48
Главный персонаж американского мультсериала «Симпсоны».
— А-а-а-апчхи! — громко чихнула Луиза и при этом едва не обожгла лоб о раскаленные докрасна щипцы.
Та горничная, что посыпала ее пудрой, от которой так хотелось чихать, взяла с туалетного столика гигантского размера золотистый горшок с румянами и щеточку, сделанную, похоже, из конского волоса, и нарисовала на уже напудренных щеках Луизы два, как ей показалось, идеальных круга. Девочка начинала проникаться уверенностью, что, по-видимому, принцип «меньше — значит больше» был новомодной идеей.