Юный техник, 2010 № 08
Шрифт:
— Нет, сэр.
Я задумался. Робертсон получает почту, сразу же после этого ведет с кем-то переговоры, а вскоре уезжает и совершает преступление против своей фирмы… Должна существовать какая-то связь.
«Холмс! — вдруг подумал я. — Если кто и сможет найти что-нибудь подозрительное в этой кипе пестрящих стереокартинками страниц, то только мой друг».
Я сказал роботу, что заберу почту с собой, и сел к компьютеру. К моему разочарованию, вся информация за десятое августа оказалась стертой из его памяти. Видимо, тогда Робертсон
Я позвонил в управление полиции. Через несколько минут мне сообщили, что гравикар Робертсона был обнаружен утром одиннадцатого неподалеку от здания «Силвер чип». Я попросил показать мне снимок машины. Она оказалась несколько устаревшей модели «Гарпия», но расцветка была запоминающейся: лазоревые плоскости и белоснежный фюзеляж с пурпурным рисунком в виде карты Восточного полушария Земли.
— Вы проверяли память бортового компьютера? — спросил я.
— Проверяли, — ответил дежурный. — Она оказалась стертой.
Я поблагодарил и отключился. Затем вновь уселся в кресло и начал размышлять. Моя задача представлялась невыполнимой: Робертсон не оставил практически никаких зацепок. Если бы память бортового компьютера сохранилась! Тогда я смог бы узнать, куда преступник заезжал по пути и как следствие от кого получил свою изощренную аппаратуру. Ведь вряд ли он хранил ее дома!
И тут меня осенило:
«Надо дать объявление в газету! Гравикар такой окраски невозможно спутать ни с каким другим. Не может быть, чтобы никто не обратил на него внимания!»
Я связался с рекламной службой «Дейли кроникл» и заказал в завтрашний утренний выпуск объявление: некто Ватсон разыскивает пропавший гравикар (следовало описание) и просит тех, кто видел его десятого августа, позвонить по такому-то номеру.
Больше в доме Робертсона делать мне было нечего.
Я прихватил почту и отправился к Холмсу.
— Браво, Ватсон! — сказал он, выслушав мой рассказ. — Ваши действия были вполне логичны. Что ж, давайте посмотрим, что вы мне принесли.
Холмс занялся изучением почты.
— Ну как? — сгорая от любопытства, спросил я, когда он перевернул последнюю страницу.
— Знаете, Ватсон, здесь нет почти ничего настораживающего. Я сказал «почти», потому что один из рекламных листков выглядит несколько подозрительно. Это проспект известной, как утверждается, компании «Оттауэй лимитед» из Бирмингема. Но если мне не изменяет память, там нет крупной компании с таким названием.
Хотя, возможно, я ошибаюсь. Надо будет проверить.
Холмс взял листок, лежащий наверху, сложил вчетверо и сунул во внутренний карман.
— Не стану скрывать, Ватсон, — сказал он, закуривая трубку, — дело довольно сложное. Не хватает нужных фактов. Однако подождем до завтра.
Мое объявление, отпечатанное крупным шрифтом, располагалось в левом верхнем углу газетной страницы.
Звонок раздался в тот самый момент, когда я, позавтракав, вставал из-за стола.
— Меня зовут Уильям Фитчет, — представился с экрана коренастый черноволосый мужчина лет сорока. — Вашу машину, мистер Ватсон, я видел в воскресенье, часов… э-э… примерно в пять пополудни. Она стояла на Каннингем-стрит, возле дома… э-э… кажется, номер сто двадцать три. Да-да, именно сто двадцать три!
— Очень вам признателен, мистер Фитчет, — сказал я. — Но не припомните ли вы, кто сидел в кабине?
— Увы, мистер Ватсон, кабина была пуста. Очевидно, тот, кто… э-э… похитил ваш гравикар, вошел в здание.
Вот и все, что я могу сообщить. Буду рад, если хоть чем-то помог в ваших поисках.
«Вот и первый след! — подумал я, выходя из дома. — Вряд ли стоит беспокоить Холмса. Я все разузнаю сам, а потом уж мы сообща решим, что делать дальше».
Автоматический гравикар-такси доставил меня на Каннингем-стрит минут за восемь. Я вышел и изумленно воззрился на дом номер сто двадцать три.
Судя по всему, это было одно из тех веселых заведений, где любила проводить время лондонская «золотая молодежь». Несмотря на ранний час, по фасаду скакали огненные фигурки, ежесекундно вспыхивали ослепительные зигзаги, круги и спирали, из окон гремела музыка, которая мне, сыну Викторианской эпохи, показалась истошными воплями грешников, посаженных в аду на раскаленную сковородку.
У входа два малопривлекательных субъекта курили длинные палочки «эйфа», полулегального слабонаркотического снадобья, и поглядывали в мою сторону. Создавалось впечатление, что они поджидают именно меня.
«Ну что ж, — подумал я, делая шаг вперед, — отступать поздно. Остается надеяться, что все кончится благополучно».
Неожиданно передо мной возник длинный парень в живописных лохмотьях, которые светились, мигая поочередно то одной, то другой заплаткой. Волосы у него на голове были свиты в длинный фиолетовый рог, щедро посыпанный прилипшим конфетти. Я передернулся. Привыкнуть к техническим чудесам XXII века было гораздо легче, чем к нравам молодежи.
— Что вам угодно? — холодно спросил я.
— Мистер Ватсон, — вдруг зашептал парень, наклонясь ко мне, — поверьте на слово, вам не стоит входить в этот дом. Давайте пройдем за угол, и я все объясню.
Силы небесные! Экстравагантный молодой человек оказался… сотрудником Скотланд-Ярда инспектором Линтоном!
Выяснилось, что дом уже несколько дней оцеплен переодетыми полицейскими, которые собираются накрыть группу торговцев «акульим зубом» — самым дьявольским из существующих наркотиков. Так что мое появление здесь было совершенно некстати. К тому же, по мнению Линтона, те двое у входа явно проявляли ко мне повышенный интерес.