Юрфак.ru. Зона Хиггса
Шрифт:
Я, чувствуя платья зовущие лапы,
в глаза им улыбку протиснул; пугая
ударами в жесть, хохотали арапы,
над лбом расцветивши крыло попугая. 263.формат.
Самодельные джинсы служили мне верой и правдой несколько лет. Окончательно я их уделал на мелиорации, после чего бросил у Нинки.
Да, не широк мой жест.
Спалил цветы, деревья, кущи. 264.формат.
Велико же было моё удивление, когда, заглянув с Сорокиным к ней на огонёк, я увидел свои штаны на курсанте Макаровского училища, которому Нинка сдала нашу
Он умер, господа, в Обуховской больнице. 265.формат.
Ещё помню никелированную двуспальную кровать с панцирной сеткой, что мы надыбали в Гавани, когда Моисей тоже снял на Косой линии пустую 20-метровую комнатуху, спать в которой можно было только на полу (к чему Моисею было не привыкать).
Говорят, Беатриче была горожанка.
Некрасивая, толстая, злая. 266.формат.
Кажется, за счёт самовывоза надыбанная кровать обошлась нам недорого. После бабкиной смерти дед Сашка (Сорокин с Димой Тарканием снимали у него жильё) отдал её за кружку пива.
На третий десяток старуха в гробу:
поджатые губы и венчик на лбу. 267.формат.
С Моисеем мы толкали кровать от порта в сторону дома по самому центру Большого проспекта, благо по случаю воскресенья тот был практически пуст.
Ирод пьёт. Бабы прячут ребят. 268.формат.
Мелкие колёсики белого фарфора не позволяли развить большую скорость. По проезжей части кровать перемещалась с трудом. Потом одно колесо треснуло и развалилось на три сахарных осколка с острыми неровными краями, которые остались лежать напротив чёрных зарешёченных окон Школы подплава ВМФ СССР, как остаются лежать на дороге мелкие фрагменты человеческих костей, по халатности санитаров не убранные с места происшествия после брутального ДТП с летальным исходом. Теперь железный штырь кроватной ноги оставлял за собой на тёмном асфальте светлую извилистую борозду.
Асфальт убивает тихо,
асфальт убивает молча. 269.формат.
Притомившись, мы остановились и прилегли отдохнуть. Разместились валетом. Моисей закурил. Я лежал на панцирной сетке, закинув руки за голову, и смотрел в хмурое балтийское небо.
По жёстким склонам каменные плиты
стоят раскрытой Книгой Бытия. 270.формат.
Редкие полупустые троллейбусы, сбавляя скорость и прижимаясь к тротуару, чтобы случайно не задеть кровать, осторожно объезжали нас кто справа, кто слева, а мы никуда не торопились. Впереди у нас была вечность и ещё чуть-чуть.
Вечер насел петухом и скомкал
наседку зари, потерявшую перья. 271.формат.
Потом эта огромных размеров кровать принимала Лисаковского и его компанию, с которой он приехал в Питер, а также бессчётное множество других наших товарищей и подруг, желающих поглазеть на блокадные интерьеры времён осады Ленинграда, которые в Псковском дворце сохранились почти в первозданном виде.
Развалины почище Парфенона. 272.формат.
В десятом «А» средней школы № 60 Краснопресненского РОНО города Москвы рыжий Лисаковский был единственным евреем.
Ныне
Случайно получив доступ к классному журналу, один из наших товарищей с гордостью показывал окружающим, что все остальные учащиеся, в том числе и он сам, на минуточку, Михаил Абрамович Штейнберг, значились в нём русскими.
Полуулыбкой губ бескровных
они встречали Третий Рим. 273.формат.
В соседней школе (её номера уже не помню) преподавателем труда много лет работал маленького росточка дедок. Он был Героем Советского Союза, и на синем лацкане сатинового халата носил Золотую звезду.
«Бедные люди» — пример тавтологии. 274.формат.
Каждое новое поколение учеников средних классов выражало сомнение в том, что звезда из настоящего золота и просило у Юрия Сергеевича разрешения попробовать её на зуб. Юрий Сергеевич разрешал, поэтому все лучики его Золотой звезды от основания до самых кончиков были покоцаны острыми детскими зубами.
Мне и доныне хочется грызть
жаркой рябины горькую кисть. 275.формат.
Лисаковский был первым, кто протоптал дорожку из нашего московского прошлого в наше питерское настоящее.
У Петербурга и Москвы
размыты контуры границ. 276.формат.
Позднее с Камерным театром приезжал Чухра, к Лёхе наведывался Писарь, на Дворцовой площади я познакомился с приехавшей на зимние каникулы Татьяной Валентиновной. Узнав от деда Валентина (своего давнишнего собутыльника), что тот снаряжает старшую дочь в Питер, Владимир Матвеевич упросил её найти в Ленинграде Лёху и передать ему денег.
Между временем и вечностью,
как над брызнувшей водой,
к нам был брошен бесконечностью
мост воздушно-золотой. 277.формат.
По доброте душевной Татьяна Валентиновна согласилась, взяла у Владимира Матвеевича кругленькую сумму и несколько адресов, где мог обретаться Колдаев - младший.
Дверь отвалилась и рухнула к нашим стопам.
Путь был открыт. 278.формат.
Потратив пару дней на поиски, Лёху она нашла, но передать ему деньги не успела, поскольку в процессе приёма-передачи мы их пропили. Лёха сиял, как медный чайник, пока не допёр, что все эти деньги – его. Это судьба поквиталась с ним за мою заначку.
Таков злонравия итог закономерный. 279.формат.
Впрочем, ничего удивительного в нашей встрече нет. Не только Татьяна Валентиновна, но и Патрушева, Ривкинд, Полысаева, а также другие особы женского пола тоже познакомились со своими будущими супругами в городе на Неве (дед Владимир и тот утверждал, что был зачат в Ленинграде). Только Лёха мать своих детей нашёл в городе Улан-Удэ.
Красивая женщина здесь похожа на цаплю. 280.формат.
Однако не следует думать, что всё человеческое Лёхе было чуждо. На 5 курсе он влюбился. Её звали Ольга, она была дочерью ленинградских знакомых его родителей.