Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Млечин Леонид Михайлович

Управление войсками принял на себя генерал армии Михаил Ильич Казаков, командующий Южной группой войск Объединенных воору­женных сил стран — участниц Варшавского договора. В Будапешт руко­водить всей операцией прибыл Маленков. Он показался недостаточно настойчивым, и полетел Хрущев.

В разговоре с югославским лидером Иосипом Броз Тито Хрущев потом объяснит:

— Мы не можем допустить реставрации капитализма в Венгрии, потому что у нас, в Советском Союзе, люди скажут: при Сталине та­кого не было, а эти, которые Сталина осуждают, все упустили...

В откровенных беседах между собой, на президиуме ЦК Хрущев и его товарищи

и не думали говорить, что события в Венгрии — дело рук Запада, западной агентуры. Они прекрасно понимали, что против них восстал народ, что венгерской компартии больше не существует. И единственное, на что они могут положиться, — это советская армия и горстка людей во главе с Яношем Кадаром.

1 ноября на венгерскую территорию по приказу маршала Конева вступили новые части Советской армии. 3 ноября для маскировки — в здании парламента начались переговоры о выводе советских войск. Советскую делегацию возглавлял генерал армии Малинин, венгерскую — заместитель председателя Совета министров Ференц Эрдеи. В состав венгерской делегации входило все военное руководство — министр обороны генерал Пал Малетер, начальник Генштаба генерал Иштван Ко­вач, начальник оперативного управления полковник Миклош Сюч.

Вечером Андропов предупредил, что переговоры будут долгими, и предложил продолжить их в советском военном городке возле Буда­пешта. Венгры, ничего не подозревая, поехали. Но вести переговоры с венгерскими военными никто не собирался. Там председатель КГБ Серов приказал их арестовать.

Руководивший будапештской полицией Шандор Копачи пытался объяснить Серову, что манифестации в Венгрии организуют не «фаши­сты» и не «империалисты», а студенты, дети рабочих и крестьян, цвет венгерской ин-нмлигенции. Серов пообещал повесить Копачи на самом пмсоком дереве в Будапеште.

Обезглавив венгерскую армию, на следующее утро, 4 ноября, начали операцию «Вихрь» — советские войска приступили к захвату Будапешта. Маршал Конев приказал войскам «оказать братскую помощь венгерскому народу я защите его социалистических завоеваний, в разгроме контрреволюции и ликвидации угрозы возрождения фашизма».

В начале шестого утра Имре Надь сделал последнее заявление по радио:

— Сегодня на рассвете советские войска начали наступление на нашу столицу с очевидным намерением свергнуть законное демокра­тическое венгерское правительство. Наши войска ведут бои. Прави­тельство находится на своем посту.

В операции «Вихрь» участвовало семнадцать советских диви­зий. Помимо Особого корпуса действовала 38-я армия под командова­нием генерал-лейтенанта Хаджиомара Мамсурова и 8-я механизирован­ная армия, которой командовал генерал-лейтенант Амазаси Хачатуро­вич Бабаджанян, будущий главный маршал бронетанковых войск.

Советская армия вторжения составляла шестьдесят тысяч чело­век и шесть тысяч танков. Большая часть венгерских вооруженных сил не оказала сопротивления, понимая, что это бессмысленно. Но неко­торые части предпочли вступить в бой. К ним присоединились тысячи повстанцев. У них было несколько танков, немного артиллерии. Из зенитного орудия даже сбили советский самолет. Руководил обороной генерал Бела Кирай.

Маршал Конев в Будапеште действовал так же, как и в Берлине в 1945 году, где в штурме города участвовало большое количество танков и самоходной артиллерии. Повстанцы забрасывали их ручными гранатами и бутылками с воспламеняющейся смесью — из подвалов и со всех этажей зданий. Венгры бросали гранаты и бутылки со смесью в открытый верх бронетранспортеров и на крыши моторно-трансмис­сионного отделения танков (подробнее см.: Независимое военное обозрение. 2001. М 20).

В Берлине советская пехота зачищала здания, спасая свои танки. Провести такую же зачистку в Будапеште было невозможно. Но благодаря очевидному превосходству в силах, советские войска один за другим подавили очаги сопротивления массированным применением артиллерии и танков. Дольше всех сражались рабочие кварталы.

Общие потери Советской армии в венгерских событиях состави­ли 640 убитых и 1251 раненый. Общие потери венгров — 2652 убитых, 19 226 раненых.

3 ноября в Москве было сформировано Венгерское революци­онное рабоче-крестьянское правительство. Кадара сделали пре­мьер-министром, Мюнниха — его заместителем, министром вооруженных сил и общественной безопасности. На следующий день, 4 ноября, Кадара вернули на родину. Его перебросили через границу в город Сольнок, где находилась ставка маршала Конева. 7 ноября на советском броне­транспортере Кадара доставили в Будапешт.

4 ноября Имре Надь, оставшиеся верными ему министры и члены их семей нашли убежище в югославском посольстве в Будапеште. Этому предшествовала поездка Хрущева и Маленкова в Югославию. Они попро­сили Иосипа Броз Тито воздействовать на Имре Надя с тем, чтобы он добровольно ушел в отставку. Поэтому 3 ноября югославский посол Далибор Солдатич, получив инструкции от своего правительства, предложил Надю укрыться у него в посольстве.

Но откровенное заявление председателя Совета министров Вен­грии спутало все карты. Имре Надь обвинил Советский Союз в непри­крытой агрессии. Теперь в Москве хотели извлечь его из югославско­го посольства, чтобы судить. 5 ноября советский танк обстрелял здание югославского посольства, погиб советник Милованов.

7 ноября в Москве советский министр иностранных дел Дмитрий Трофимович Шепилов принял югославского посла Велько Мичуновича и сделал ему представление:

— Советская общественность возмущена тем, что обанкротившие­ся перерожденцы и пособники контрреволюции, типа Надя и компании, укрылись после своего поражения в югославском посоль­стве.

Иосип Броз Тито заботился о репутации своего государства и не мог позволить себе просто выставить Надя из посольства. Предло­жение вывезти их в Югославию Москва с негодованием отвергла — это означало бы сохранение правительства Надя в изгнании. В такой си­туации Революционное рабоче-крестьянское правительство Яноша Када­ра и мире и вовсе не захотели бы признавать.

Внутри страны позиции Кадара были слабыми. Ни он сам, ни его правительство не пользовались популярностью. Рабочие советы требовали вернуть Надя. Даже на пленуме временного ЦК только что созданной Венгерской социалистической рабочей партии говорили о необходимости привлечь Надя и его сторонников в правительство.

Тогда договорились о том, что членам правительства Имре Надя, желающим остаться в Венгрии, разрешат беспрепятственно вер­нуться домой, остальные смогут уехать из страны. Янош Кадар дал им гарантии неприкосновенности и обещал, что не станет их привле­кать к ответственности. Бывший министр Лукач и еще несколько чело­век, поверив обещаниям, вышли из югославского посольства, их сразу задержали и отправили в советскую военную комендатуру.