Юрий Андропов. Последняя надежда режима.
Шрифт:
Удальцов очень быстро стал настаивать на вводе советских войск в Чехословакию — в отличие от Червоненко. Посол на заседании политбюро весной 1968 года говорил:
— Если мы пойдем на такую меру, как ввод войск, без должной политической подготовки, то чехословаки будут сопротивляться и прольется кровь.
В перерыве Брежнев подсел к Червоненко и сказал:
— Если мы потеряем Чехословакию, я уйду с поста генерального секретаря!
После ввода войск руководители посольства были вознаграждены за идеологическую бдительность. Степан Червоненко поехал послом во Францию, а в 1982 году член политбюро и секретарь ЦК КПСС Андропов предложит ему должность заведующего отделом ЦК по работе
23 марта 1968 года Дубчека пригласили на встречу руководителей компартий социалистических стран в Дрездене. Он говорил потом, что Брежнев его обманул. Сказал: будем обсуждать экономическое сотрудничество. На самом деле чехословацкой делегации устроили проработку. Причем представителей Румынии и Югославии не пригласили, понимая, что они не станут критиковать Чехословакию за самостоятельность.
Больше всего Дубчеку досталось за свободу прессы. От него требовали заткнуть рот средствам массовой информации. Он объяснял, что в его стране цензура отменена, поэтому руководство партии и страны не может приказывать журналистам, что им делать. Руководители соседних стран смотрели на него с изумлением и возмущением. Они, наверное, думали, что Дубчек их разыгрывает. Отказ от цензуры более всего не устраивал советских руководителей.
5 апреля 1968 года пленум ЦК компартии Чехословакии одобрил программу действий КПЧ. Партия ставила перед собой задачу интенсифицировать экономические реформы и провести федерализацию страны, чтобы уравнять в правах Чехию и Словакию. Для этого предстояло изменить конституцию 1960 года. Радован Рихта придумал формулу «социализм с человеческим лицом». Он включил ее в одну из речей, написанных для Дубчека, и она вошла в Программу действий КПЧ. Эта привлекательная формула стала символом обновления, которое пытались осуществить Дубчек и его команда.
Надо отметить, что эта программа готовилась до избрания Дубчека. Он взялся ее исполнять. Причем он сам никогда не сомневался в правоте социалистических идей, искренне отстаивал социалистические идеалы и был уверен, что его реформы служат социализму. Пражская весна избавила страну от страха. Люди получили право свободно высказываться, исчезла цензура, и страна изменилась. Народ поверил Дубчеку. Впервые лидер компартии стал народным лидером.
В апреле в Прагу прибыл маршал Иван Игнатьевич Якубовский. С июня 1967 года он стал главнокомандующим Объединенными вооруженными силами стран Варшавского договора. 14 мая 1955 года в Варшаве Албания, Болгария, Венгрия, ГДР, Польша, Румыния, СССР и Чехословакия подписали договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. В соответствии с договором было создано Объединенное командование, в распоряжение которого страны-участницы выделяли вооруженные силы.
На сентябрь 1968 года были намечены большие маневры войск Варшавского договора на территории Чехословакии.
Маршал Якубовский сказал руководителям Чехословакии, что учения придется провести пораньше, в июне. Дубчек возразил: военные учения в нынешней ситуации вызовут в обществе напряженность. Якубовский настаивал. Первый секретарь ЦК твердо повторил, что это невозможно. Тогда советский маршал попросил разрешения провести небольшие штабные учения. Возразить было нечего.
На территорию страны было введено двадцать семь тысяч солдат и офицеров. Июльские учения войск Варшавского договора были репетицией использования силы для подавления Пражской весны. Руководители Чехословакии вскоре убедились, что маневры закончились, но уходить войска не собираются.
В своих записных книжках Брежнев называл подготовку к подавлению Чехословакии «операцией «Опухоль» (см. книгу Дмитрия Волкогонова «Семь вождей»). В Прагу отправили министра обороны маршала Андрея Антоновича Гречко. Во главе военной делегации он находился в Чехословакии с 17 по 22 мая. Вернувшись, 23 мая Гречко на политбюро доложил об итогах поездки в самых мрачных тонах.
— И армию разложили, — констатировал Брежнев, выслушав своего министра. — А либерализация и демократизация — это по сути контрреволюция.
С 17 по 25 мая в Карловых Варах, на знаменитом курорте с целебными источниками, находился глава советского правительства Алексей Николаевич Косыгин. О нем принято говорить с восхищением, дескать, задуманная им реформа изменила бы экономику страны. Но к 1968 году запланированные им перемены в экономическом механизме стали затухать, а в Чехословакии преобразования шли успешно, Косыгин не поддержал более успешных коллег-реформаторов. Он оставался приверженцем системы, при которой решительно всем управляют из центра. Особенно жесткий в идеологических вопросах, он решительно не принимал либерализма Пражской весны.
К нему в Карловы Вары приехали местные журналисты. Они вели себя свободно, задавали откровенные вопросы, и Алексея Николаевича это возмутило. Еше меньше ему понравилось, что телевидение без купюр показало, как советский премьер-министр уклоняется от неприятных вопросов. 27 мая на политбюро Косыгин рассказал о поездке.
Брежнев спросил Гречко:
Как идет подготовка к учениям? Уже сорок ответственных работников в Праге, — доложил министр. — Готовимся.
27 июня сразу в нескольких чехословацких газетах появился манифест реформистских сил «Две тысячи слов»,поготовленный писателем Людвиком Вацуликом. Вслед за ним свои подписи под манифестом поставили многие представители интеллигенции, они призывали к продолжению политических реформ в стране. В Москве появление этого документа, отражавшего мнение интеллигенции, восприняли как вызов.
2 июля министр обороны Гречко предложил создать на границе сильную группировку и держать ее в полной готовности. 3 июля на политбюро решили использовать для вещания на Чехословакию армейские подвижные радиостанции.
5 июля Брежнев говорил товарищам по политбюро:
– Правые антисоциалистические элементы и контрреволюционные силы стремятся ликвидировать социалистические завоевания чехословацкого народа. Мы должны готовы дать ответ на возможные нападки на нас за то, что мы якобы без причин вмешиваемся в чехословацкие дела. Но наш долг помочь чехословацкому народу навести порядок в стране.
6 июля советский посол в Праге получил срочную шифротелеграмму, подписанную Брежневым, с поручением посетить Дубчека и передать ему приглашение на «товарищескую встречу на высшем уровне для осуждения положения, сложившегося в ЧССР».
Руководители Чехословакии ехать в Варшаву на экзекуцию не хотели.
11 июля советскому послу была отправлена шифротелеграмма с приказом срочно посетить Дубчека и передать ему повторное приглашение, в котором уже звучала скрытая угроза:
«Мы по-прежнему считаем, что такая встреча с вашим участием необходима. Есть большие вопросы, представляющие обший интерес. Следовало бы взаимно обменяться информацией о положении наших партий и стран, в ходе такого обмена мы охотно заслушали бы вашу информацию по поводу интересующего и затрагивающего нас положении в Чехословакии. Встреча представителей наших партий и любом случае необходима, тем более что наряду с обстановкой в Чехословакии есть ряд вопросов, требующих совместного обсуждений, и поэтому мы будем вынуждены провести коллективную встречу представителей наших партий.