Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Млечин Леонид Михайлович

13 июля советская делегация приехала в Варшаву. Первый се­кретарь ЦК Польской объединенной рабочей партии Владислав Гомулка высказал гостям из Москвы претензии:

— Вы, товарищ Брежнев, верите в разные небылицы и обман со стороны Дубчека. Он просто водит вас за нос, а вы нас успокаивали, хотя знали истинное положение дел в Чехословакии.

Брежнев растерялся, он не ожидал таких обвинений.

— Почему вы до сих пор не ставите вопрос о вводе войск в Чехословакию? — настаивал Гомулка. — Почему до сих пор в Чехосло­вакии активно не поддерживают здоровые силы и из них не сформиро­вана солидная групп, которая бы обратилась

с просьбой оказать стране, партии помощь? Это давно следовало сделать, а чтобы этих людей не подвергать опасности, надо бы их вывести из Чехословакии.

После совещания руководителей соцстран, 17 июля в Москве был собран пленум ЦК. Брежнев выступил с докладом «Об итогах вар­шавского совещания пяти социалистических стран» — Советского Сою­за, Польши, Вежрии, Болгарии, ГДР. О вводе войск в Чехословакию не было сказано ни слова. Члены ЦК потом обижались на Брежнева — по­чему даже их не сочли возможным предупредить?

В подготовке вторжения особую роль сыграл комитет госбезо­пасности. В Праге активно действовали офицеры КГБ, которые следили за каждым шагом чехословацких лидеров, подслушивали их разговоры и вербовати осведомителей.

В середине июля по анонимному письму чехословацкая полиция обнаружила пять ящиков с американскими автоматами времен Второй мировой войны, В советской прессе тут же появились сообщения о том, что Соединен Штаты снабжают контрреволюцию оружием. Министр внутренних дел Йозеф Павел доложил Дубчеку: это оружие хранилось на складах советской группы войск в ГДР. Видимо это совместная операция КГБ и восточногерманского министерства госбезопасности.

Вдруг в Чехословакии началась неизвестно кем организованная компания по сбору подписей с требованием распустить рабочую мили­цию. Министр внутренних дел Йозеф Павел приказал найти инициато­ров. Ему доложили, что занимаются этим пятьдесят сотрудников ве­домства госбезопасностности, которое подчинялось ему чисто фор­мально. Чехословацкие чекисты исполняли команды его заместителя Вилиама Шалговича, давно связанного с ведомством Андропова.

Министр внутренних дел Йозеф Павел был на стороне Дубчека. Он вступил в партию еще до войны, воевал в Испании, когда страну оккупировали немцы, уехал и служил чехословацких частях, подчиняв­шихся эмигрантскому правительству. После войны Павел руководил отделом безопастности ЦК и был заместителем министра внутренних дел. В 1951 году, в разгар репрессий, его самого арестовали. Его избивали, но он ничего не подписал и просидел за решеткой семь лет.

Его предложил на пост министра Любомир Штроугал, будущий пре­мьер-министр. Он пришел к главе правительства Чернику и, опасаясь тайных микрофонов, предложил прогуляться. Там, на улице, предложил отправить в МВД Павела - он позволит госбезопасности следить за правительством. Так и произошло. Йозеф Павел заявил, что его Мини­стерство выполняет приказы правительства, а не партии. Он уволил нескольких одиозных фигур из ведомства госбезопасности, немало разозлив московских советников. Среди прочего министр готовил реа­билитацию всех жертв сталинских репрессий. Но не успел. После по­давлении Пражской весны танками новые руководители уже не загова­ривали о реабилитации.

В первых числах августа, когда отношения с советским руко­водством резко ухудшились, глава правительства Олдржик Черник по телефону приказал Павелу конфисковать свежий номер журнала «Репортер», где была карикатура на Брежнева. Министр внутренних дел отказался выполнить указание, поскольку закон не позволял ему так поступить. Олдржик Черник на повышенных тонах потребовал выполнить приказ.

 — Тогда, товарищ председатель, — ответил Йозеф Павел, — тебе придется найти другого министра внутренних дел.

Секретарь ЦК по идеологии Зденек Млынарж заметил Павелу, что в создавшейся ситуации вообще-то можно было и конфисковать журнал, чтобы не злить Москву.

— Если я уступлю раз, — сказал Павел, — уступлю другой, то мы вернемся к тому, что уже было. Тогда тоже все начиналось «в виде исключения», а потом стало нормой.

Его заместитель Вилиам Шалгович, руководивший госбезопасно­стью и разведкой, был с министром на ножах. Впрочем, приехавшему из Восточного Берлина генералу Маркусу Вольфу Шалгович уныло ска­зал, что на ближайшем съезде у сторонников его линии нет никаких шансов.

В Чехословакию, пишут историки разведки, впервые были от­правлены советские нелегалы. Обычно разведчики-нелегалы внедрялись на Запад. А в шестьдесят восьмом их перебросили в Прагу с паспор­тами различных западных стран. Перед ними ставились две задачи — проникать в «антисоциалистические круги» и участвовать в активных мероприятиях. Исследователи пишут о нескольких операциях, которые должны были обезглавить Пражскую весну, — видных чехословацких ин­теллектуалов, таких как Ян Прохазка, убеждали бежать из страны на Запад, потому что им грозит смертельная опасность. Имелось в виду доставить их на территорию ГДР и интернировать. Но они не согласи­лись покинуть родину.

Нелегалы КГБ, выдававшие себя за западных туристов, расклеи­вали в Праге подстрекательские листовки. Советские спец­службы были причастны к закладке тайников с оружием, которые выда­вались за свидетельство подготовки вооруженного заговора.

Существовавшая в КГБ служба «А» — активные действия, то есть служба дезинформации, сфабриковала план идеологических дивер­сий в Чехословакии, будто бы разработанный ЦРУ. План опубликовала «Правда».

Подчиненные Андропова старались, как могли: доложили о складах оружия, тайно доставленного из ФРГ. Оказалось, это оружие принадлежит народной милиции. Сообщили о подпольных радиостанциях, заброшенных врагами. Выяснилось, что это радиостанции, приготов­ленные на случай войны. И так далее...

В борьбе против Пражской весны КГБ тесно сотрудничало с мини­стерством госбезопасности ГДР, В мае 1968 года в газете Берлинер цайтунг появилось сообщение о том, что в Праге обнаружены восемь американских танков.

– Это ообщение, — писал тогдашний начальник разведки ГДР ге­нерал Маркус Вольф, — было подсунуто редакции советской стороной без нашего ведома. В действительности в Праге проводились натурные съемки фильма Ремагенский мост. Танков не было, была кучка стати­стов в американской форме.

Тогда я интерпретировал столь несерьезную акцию как признак неуверенности Москвы. Некоторые собеседники спрашивали меня напря­мик: не следует ли предположить, что утка с танками задумана как алиби на случай советской интервенции? Такую возможность я посчи­тал абсурдом, ребячеством».

История с мнимыми американскими танками — лишь один пример неуклюжей работы службы дезинформации КГБ, которая пыталась дока­зать, что происходящее в Чехословакии — это результат действий западных спецслужб и что армии НАТО уже готовы войти на территорию страны.