Юстиниан Великий : Император и его век
Шрифт:
Одним из последних лишился своей частной армии Велисарий (как и большей части владений). Об этом мы расскажем в следующей главе, но пока прокомментируем смысл. То, что у Велисария отберут частную армию, не значит, что император «завидовал» полководцу и обошелся с ним несправедливо. Похоже, что Велисарий неожиданно для себя оказался осколком прошлого — ему разрешали иметь дружину в то время, когда «мода» на частные армии уже прошла. Полководца просто уравняли с остальными.
Так рождалось свободное византийское крестьянство, которое станет опорой государства в ближайшие несколько веков. Политику Юстиниана продолжали его преемники. В результате латифундисты как класс надолго исчезнут и возродятся лишь во времена Македонской династии, когда вновь станут появляться крупные поместья. Правда,
Юстиниан боролся еще с одной категорией богатеев — спекулянтами недвижимостью. Эта узкая прослойка паразитировала в городах, и расправиться с ней не составляло труда.
А вот честным купцам базилевс покровительствовал. Он поощрял торговую инициативу и не покушался на купеческие прибыли. Торговля подчинялась жестким правилам и контролировалась государством, но на VI век приходится ее расцвет. Византийские предприниматели везут в варварские страны Запада шелк и пряности, одежду и посуду, ювелирные украшения и благовония. Византийская денежная система господствует в Средиземноморье. Золотые номизмы (монеты) Юстиниана становятся надежным средством платежа и играют роль международной валюты.
Правда, был неясный и короткий период порчи монеты. Об этом смутно сообщает Иоанн Малала. Писатель говорит, что вскоре после расправы с Тотилой наступил финансовый кризис, и Юстиниан стал портить монеты примесями, чтобы рассчитаться с войсками. Однако это вызвало всеобщее недовольство, против девальвации запротестовали партии цирка, и базилевс вернул деньгам их чистоту, чтобы спасти финасовую систему. Более подробных сведений об этом инциденте мы не имеем. Ясно, только, что Юстиниан совершил финансовую ошибку и был тотчас «поправлен» политическими партнерами.
Ромейские негоцианты борются за рынки сбыта не только на Западе, но и на Востоке, хотя соперничество персидских купцов оказывается очень сильным. Примерно в 548 году в Византии входит в моду новая книга — рассказы некоего Косьмы Индикоплавателя (Индикоплова) о путешествии в Индию. Косьма был купцом, затем ушел «на пенсию», постригся в монахи и сделался известным писателем. Из его книги неясно, добрался ли сам Косьма до страны слонов. Однако понятно, что ромейские купцы туда плавали.
Известен эпизод из сочинения Косьмы, когда ромейский купец повстречал на острове Цейлон коллегу-иранца. Цейлонский правитель должен был сделать выбор, с кем торговать. Конкуренты показали изображения своих правителей на монетах. В Иране ходило серебро не очень хорошей чеканки. В Византии — золото. Ромейский купец предъявил номизму с изображением Юстиниана. Чистота чеканки и четкость портрета так изумили цейлонского царька, что он сделал выбор в пользу византийцев. Но это был лишь один из эпизодов борьбы за торговые пути. Окончательной победы византийцам одержать так и не удалось.
Всё это делает беспочвенными упреки Прокопия об утеснении купечества Юстинианом. Реальность была иной.
В числе любимцев императора оказались также церковники — православное духовенство он рассматривал как своих соратников по укреплению страны и строительству на земле «царства небесного». Монахов было много, но монах, например, в России и в Византии — совершенно разные категории населения. Ромейская империя была пропитана духом религиозности настолько, что граница между клиром и паствой первоначально вообще отсутствовала. Император, как мы видели, пытался систематизировать религиозную жизнь: создавал общины, хотел избавиться от бродячих клириков и подчинял монахов иерархии Православной церкви. К концу правления Юстиниана церковники представляли строго организованную армию, которая верно служила царю.
В городах во времена Юстиниана мы находим большое число пролетариев, то есть людей, которые живут случайными заработками и ждут подачек от государства. Судя по всему, крестьянский сын Юстиниан считал такую ситуацию нездоровой. Он обеспечивал пролетариев работой, чтобы покончить с развратным обычаем государственных подачек. Это делалось не сразу. Пока пролетарии были нужны Юстиниану, он их задаривал — пышно праздновал собственное консульство, предоставил Африканский триумф Велисарию, чтобы добавить правительству популярности и сплотить народ на почве патриотизма. Но затем эта практика прекратилась. Чума, набеги врага и тяжелые войны заставили забыть былые языческие празднества и раздачи хлеба. В то же время мы видим, что значительная часть населения трудоустроена в государственных мастерских, которые активно создает Юстиниан. Это были мануфактуры по производству различных товаров гражданского и военного назначения (льняной и шерстяной ткани, шелка, оружия, деталей и оснастки кораблей, красильни для окраски товара и т. д.). В столице работало 120 пекарен, которые также принадлежали государству. В них выпекался стандартный хлеб, размеры и вес которого определялись специальным регламентом. Юстиниан усилил государственный сектор экономики, чтобы обрести финансовую и экономическую независимость. У латифундистов выбивали почву из-под ног.
Это не означает, что император пресекал частную инициативу. Государство решало проблему изготовления промтоваров по-разному: поощрялся семейный подряд, но в то же время были и большие государственные предприятия. Всё зависело от эффективности. Правда, работа в государственной корпорации налагала на людей обязанности. Работник прикреплялся к ней, хотя и не терял личной свободы. Он мог перейти на другую работу, но замена должна быть адекватной. То есть человек мог перейти с одного предприятия на другое, но не мог закабалиться и уйти к латифундисту. Думается, именно в этом смысл некоторых статей Кодекса Юстиниана, в которых говорится о прикреплении людей к определенному месту работы.
В то же время мы видим, что в одном только Константинополе имелось 1600 кустарных мастерских (в них трудились ювелиры, скорняки, кожевники, гончары и т. д.). Существовала масса строительных организаций — спрос был огромный. Перед нами сложная экономическая система, в которой государственные предприятия конкурируют с частными.
Известный византинист А. А. Чекалова утверждает, что «Константинополь стал к тому времени подлинным центром свободного ремесла», и с этим мнением нужно согласиться. Сходная ситуация была во всех крупных византийских городах — таких как Антиохия, Александрия, Фессалоники. Огромные портовые города Византии поражали воображение, здесь сосредоточилась жизнь империи. Частники и предприятия государственного сектора не только конкурировали, но и дополняли друг друга. При этом Юстиниан осторожно поощрял именно государственные предприятия. Это позволяло регулировать цены и обеспечить безопасность малоимущих слоев населения.
Корпорации, находившиеся под контролем государства, были освобождены от налогов. Это позволяло снизить себестоимость, а значит — и цену конечного товара. Кстати, от налогов освобождались и владельцы частных мастерских.
Многочисленные строительные организации работали подрядным способом. Подрядчик обговаривал условия работ с заказчиком, а потом набирал работников под конкретную задачу. Таких задач в империи было много — мы видели это в материалах предыдущих глав. Крепости, общественные здания, восстановление пострадавших от стихии городов — всё это требовало рабочих рук. А. А. Чекалова предположила, что строители часто устраивали забастовки, чтобы поднять расценки. В Кодексе Юстиниана появилась специальная статья, которая запрещала рабочим бастовать до окончания строительства объекта.
В то же время император сурово карал монополистов, если они пытались вступить в сговор для поднятия цен. Империя, по мысли базилевса, должна была стать приятной для жизни страной, где государство заботится о благосостоянии подданных. Это страна равных возможностей без чрезмерно богатых и бедных. В экономической жизни тесно переплетались принципы государственного регулирования и частная инициатива.
Часть работников государственных мастерских являлась рабами, но число рабов продолжало сокращаться и в этой сфере, так как в христианской империи не приветствовалась внеэкономическая эксплуатация единоверцев. Десятки исследователей указывали на то, что менялся статус раба. Раб мог копить имущество, создавать семью, но не имел гражданских прав. И всё же постепенно он превращался в государственного работника, получая всё больше прав.