Ютланд, брат Придона
Шрифт:
– Ют!.. не могу…
Он торопливо оглянулся. Аксиал ухватился за большой камень, ветер пытается оторвать его пальцы и унести обратно, но потомок воеводы Синезуба С Моря сопротивляется изо всех сил.
– Жди! – прокричал Ютланд сквозь бурю. – Жди здесь!.. Если получится. Если нет… Я все равно вернусь и… пойдем дальше…
Ветер все так же выл и пытался не пропустить, но, к счастью, не усиливался, а когда Ютланд добрался до трещины, там вниз идут широкие черные ступени, завывания остались сверху, а он начал опускаться медленно, осторожно,
Трещина сузилась, теперь это нечто вроде просторного зала, что уходит по наклонной вниз. Справа и слева громоздятся высеченные из камня огромные фигуры, почти все изображают жутких тварей, а когда Ютланд увидел затем пару человеческих, он содрогнулся помимо воли. Лучше бы умельцы изображали чудовищ, никакая тварь не может выглядеть такой мерзкой, отвратительной, злобной и пакостной, как человек в злобе…
Он плотнее сжал зубы и побежал вниз, стараясь не думать о тех чудовищно толстых пластах земли, что над ним, хотя воображение то и дело рисует, какие горные хребты над ним. Черная Бездна – в глубинах пещер рарахов, ад под Черной Бездной, а сейчас он прет по непонятной дурости вообще в глубины ада, под сам ад…
Лестница несколько раз сворачивала в сторону, он всякий раз пугливо хватался за дубину. Стены постепенно стали абсолютно гладкими, в камне стен появляются чудовища, он со страхом видел, как вспучивается поверхность с той стороны, похожая на отвратительную гигантскую опухоль, иногда даже видно, в какую сторону двигается…
Он поспешно отводил взгляд и бежал быстрее, со страхом и обреченностью понимая, что обратный путь не будет таким легким. Снизу все еще поднимается тот же сизый и горячий дым, часто взлетают шипящие искры, но нет ветра, и он убеждал себя, что это хорошо, да, хорошо, хотя пальцы сами по себе щупали то лук, то дубину.
Он не помнил, сколько там бежал все вниз и вниз, разогревшись настолько, что страшился, как бы не загорелась одежда, и вдруг лестница кончилась, он влетел по инерции не в пещеру, как ожидал, а в исполинский тронный зал. Пол вымощен мозаичными плитами, вдоль далеких стен высятся гигантские статуи странных людей со звериными головами, но с топорами, копьями и трезубцами в руках, похожих на лапы.
Он остановился, страшась даже дышать, замер, осматривался в этом чудовищном зале с немыслимо высоким сводом, колоссальными статуями у разнесенных вдаль стен и, главное, наполненном мертвым холодом, что сразу же охватил его тело и попытался заползти под кожу.
В центре зала извилистая трещина, он на цыпочках приблизился и опасливо заглянул, ожидая увидеть кипящую магму. Сердце застыло в ужасе: звездное небо смотрит снизу страшно и мертво, космический холод сразу же начал вползать в сердце.
Он огромным усилием заставил себя отстраниться, отступил на шаг. Его трясло, на губах появилась изморозь, как у замерзшего покойника, но тут же начала таять, потекла холодной струйкой на подбородок.
Издали донесся
Ютланд оцепенел, в освещенное пространство вдвинулась на высоте в три его роста громадная голова, похожая на змеиную, только размером с обеденный стол. Он смотрел, не двигаясь, а Ящер все выдвигался и выдвигался: за головой пошла толстая, как дуб в три обхвата, шея, покрытая металлически блестящей чешуей, затем выступило в полной жуткой мощи поджарое тело на четырех толстых, как столбы, лапах с алмазно блещущими когтями.
Свесив голову, Ящер холодно рассматривал его неподвижными глазами, защищенными прочной прозрачной пленкой.
– Человек?..
Рев его прозвучал, как отдаленный гром, Ютланд смотрел в ужасные глаза, полные холодной злобы ко всему живому, и впервые не знал, что ответить.
Ящер продолжал рассматривать его холодно и пристально, как мелкую букашку. Ютланд с великим трудом совладал с леденящим страхом и ответил дрожащим голосом:
– Думаю, ты не ошибся.
Внутри Ящера что-то заклокотало, он вскинул голову и затрясся, а рев показался Ютланду очень прерывистым и сдавленным.
– Не ошиб… ся?.. Гордая… речь…
Ютланд наконец понял, что чудовище пробует рассмеяться, выпрямился, мускулы спины и ног уже болят от напряжения и готовности метнуть тело в сторону.
– Ты здесь властелин, – крикнул он, – ты знаешь все, и тебе подвластно все…
Ящер проревел:
– Ты… угадал… человечишко…
– Ты мне можешь ответить на вопрос, – прокричал Ютланд, – ради которого я пришел?
Ящер снова вздрогнул несколько раз в зверином смехе, выпустил огонь из пасти в сторону свода, осветив на миг его жуткую красоту, проревел гулко:
– Отвечу… Но ты отсюда уже не выйдешь, знаешь?
– Я все равно, – крикнул Ютланд, как глухому, – хочу узнать!
– Человек, – прорычал Ящер, – теперь видно, что человек… а сперва я подумал… Ну, спрашивай…
Он согнул колени и лег, подогнув под себя лапы, как ложится обычно лев, но и в таком виде возвышался над Ютландом на две головы. Его жуткая морда показалась Ютланду не только отвратительно устрашающей, но в узких щелях глаз поблескивают глаза разумной твари, что тем отвратительнее, что все-таки тварь, а не человек.
Он прорычал громовым голосом:
– Ты пришел за… Осенним Ветром?
– За кем? – переспросил Ютланд. – Ты… о ком?
– О твоем отце, – прорычал Ящер. – Нет на свете силы, чтобы вызволить его из того места, где он…
– Мой отец не мертв? – переспросил Ютланд ошеломленно, но Ящер не ответил. – Мой отец… не мертв?
Ящер захохотал, подземный мир затрясся, слышно было, как прямо в зале с грохотом рухнули целые скалы.
– Букашка… ты все еще не понял… И с этим умрешь…