Шрифт:
Глава 1
— Ваше величество, — Аррам бесшумно подошел ко мне, ведя на поводу белую лошадь, с черными мазками сажи на крупе, — вас тут кое-кто ждет…
— Кто? — нахмурилась я.
После прощания с друзьями настроение было отвратительным, и больше всего хотелось просто выйти за пределы разрушенного города, вскочить на коня и скакать галопом, чтобы свежий ночной ветер освежил гудящую, как рой пчел, голову и высушил слезы, стоявшие так близко, что я боялась расплакаться. Прошло еще меньше суток с того момента, как проклятые маги разгромили Ясноград,
— Это я, — из-за спины Аррама выступила тень. Женщина. Невысокая, чуть ниже меня ростом, фигуристая, но не полная, а скорее плотного телосложения. Она была одета в мужскую одежду, только на поясе завязала большой платок с длинной серебристой бахромой, в нитях которой отражался свет луны. Темные волосы были заплетены в косу, лежавшую на плече, а на груди, на длинной цепочке амулет…
— Зелейна?! — ахнула я, опознав в незнакомке первую жену султана. Теперь уже бывшую…
— Да, теперь я ахира, и могу делать то, что захочу, — тряхнула она головой. — Я думала о том, что ты сказала, и хочу сама управлять своей жизнью. И я решила, что поеду с тобой.
— А Амил знает? — растерянно пробормотала я. Кто бы мог подумать, что куча покрывал так сильно меняет внешность? Мне всегда казалось, что жена султана очень толстая и очень пожилая женщина, все интересы которой сводятся к тому, чтобы угодить мужу… Ну, и сделать все, чтобы титул султана получил ее первенец Мехмед. А сейчас я видела перед собой совсем другого человека. У нее даже голос как будто бы изменился…
— Нет, — покачала она головой, — он больше не может мне приказывать. Больше никто не имеет надо мной власти. Мой султан отказался от меня, и я больше никому не принадлежу.
Я на мгновение замешкалась, не зная, как сказать Зелейне, что свобода свободой, но предупредить о своем отъезде младшего сына, который из любви к матери и брату взял на себя всю вину за побег матери из гарема султана, все же нужно. Он же будет беспокоиться.
— Ваше величество, вы еще здесь? — дверь за моей спиной распахнулась и на заднее крыльцо вышел встревоженный Амил. — Моя мама пропала! — выпалил он, не скрывая тревогу в голосе. — Надо ее найти…
Он обвел нас взглядом на мгновение задержавшись на преображенной рабыне. Но скорее из любопытства, а не потому, что узнал… Она выступила вперед:
— Не надо меня искать, сын…
— Мама?! — пораженно воскликнул Амил. Его глаза расширились от удивления. — Это ты?!
— Я, — кивнула Зелейна.
— Но почему ты такая? — младший сын султана растерянно махнул рукой, обозначая ее облик, — немедленно вернись в свою комнату и оденься как положено, — тоном не терпящим возражения, приказал он.
Но Зелейна не шелохнулась. Только покачала головой:
— Нет, сын. Ты не можешь приказывать мне. Твой отец развелся со мной, и я теперь ахира…
Амил мгновенно побледнел и отшатнулся от матери. Стать ахирой, то есть бесхозной рабыней, было самым большим позором для любой аддийской женщины. В глазах младшего сына
— Это ничего не значит, — выпалил он решительно и обвел всех нас взглядом, — Я заявляю свои права на эту ахиру! Если кто-то против, то я готов сражаться…
Он положил руку на эфес своей сабли.
— Не стоит, сын, — качнула головой Зелейна. — Я отправляюсь с Елиной. Я никогда не могла делать то, что хочу. И хотя всегда мечтала увидеть весь мир, всю жизнь провела в гареме. Твои отец никогда не брал меня с собой, каждый раз напоминая, что на самом деле я всего лишь вторая жена, а не первая…
— Но, — попытался что-то сказать Амил, но она ему не позволила. Перебила, что для рабыни, пусть и бывшей, было совершенно немыслимо:
— Я уже все решила, сын. Твой отец еще пожалеет, что поступил так со мной и с твоим братом. Он лишил его своей милости, — пояснила она в ответ на недоуменный взгляд Амила. — Мехмед больше не наследник султана.
— Но… — Амил запнулся, обдумывая услышанное. А потом решительно шагнул с крыльца, — я еду с вами. Я не могу оставить тебя, мама.
Совершенно неожиданно наша группа стала больше. Я не стала возражать, Зелейна нас не задержит, она отлично умеет ездить верхом. А Амил — воин и точно не будет лишним, наемников осталось всего полтора десятка.
До края развалин обозначавших конец городских стен, мы шли пешком. Если я думала, что уже видела все самое страшное, то очень ошибалась. В Нижнем городе ситуация была гораздо хуже: пожары никто не тушил, и огонь бушевал во всю мощь, пожирая деревянные хибары вместе с теми, кто оказался погребен под обломками своих домов. Я едва сдержала истерику, услышав крики сгораемых заживо людей, которым уже никто не смог бы помочь. Если бы ненависть к магам могла уничтожить Великого отца, то он уже корчился бы в предсмертных конвульсиях.
В Нижнем городе пылали целые кварталы и нам приходилось обходить их, делая огромные круги… Но и там, куда не добрался огонь все было очень плохо: стоны раненых, просьбы о помощи, крики и плачь тех, кто выжил, то тут, то там раздавались в ночи, раздирая сердце в клочья. Жерен доберется сюда только завтра к обеду или даже к вечеру… Когда мы уходили, его бригады снова приступили к работе, не отвлекаясь на ночной сон. Но насколько у людей хватит сил, я не знала.
— Проклятые крысы, — выдохнул Аррам, заставляя меня вздрогнуть.
Почему-то я решила, что он говорит о бешеных крысах Южной пустоши… А крыс здесь действительно было много. Они носились под ногами с мерзким писком, исчезая в темных норах между камнями, бревнами и досками, сваленными кучей.
— Осторожнее, ваше величество, — подхватил он меня в очередной раз, не давая упасть. Жалея лошадей мы выбирали самые ровный путь, но даже здесь я то и дело спотыкалась об что-то, лежавшее на земле. — И не смотрите вниз, незачем вам это видеть.
Я кивнула. Ночь вступила в свои права, мертвенно синий свет луны освещал улицы разрушенного города, превращая страшную картину в сюрреалистичный пейзаж, в котором камни и торчащие из них бревна превращались в живых чудовищ, а мертвые, лежащие прямо на нашем пути, исчезали, сливаясь с землей. Главное не смотреть вниз.