Южная роза

Зелинская Ляна

– Продать Волхард?
– застыла удивлённо Габриэль.
– Чтобы не жениться на Паоле?

– Нет. Не из-за этого. Из-за тебя, - улыбнулся он, глядя в её растерянное лицо.

А Габриэль слушала и не могла поверить в подобное.

– Думаешь, я снова тебя обманываю?
– Форстер прищурился.
– Помнишь, что сказала Ромина? Без тех, кого любишь, это всего

лишь кусок земли. И я осознал это в полной мере, когда ты уехала.

– И вы его продали?
– с ужасом спросила Габриэль, вспоминая слова Ромины о том, что для него потерять Волхард равносильно смерти.

– Нет, - улыбнулся Форстер, - не пришлось. Но я нашел покупателя, и даже составил купчую, а потом приехал твой отец. И тут надо сказать спасибо синьору Миранди и его саблезубому тигру.

– Моему отцу?
– это было слышать удивительнее всего.

– Видишь ли, твой отец сделал то, чего не смог сделать я, - ответил Форстер, - и его одержимость наукой и костями, сделали то, что не смогли сделать мои деньги, и связи Винсента. Узнав о моей проблеме с Волхардом, он поговорил с герцогом Сандоваль, а тот в свою очередь - с королём. Я не знал, но, оказывается, Сандоваль и Таливерда - давние враги, а король - любитель экзотики и всяких древностей. Не знаю уж какого страуса, слона или сфинкса Сандоваль подарил королю, но на следующий день Волхард объявили заповедной землёй, находящейся под охраной короны, а подобные земли не подпадают под действие закона об экспроприации. И вести раскопки на них теперь можно только археологические. Так что рудники я в итоге потерял, зато и для семьи Корнелли эти земли теперь бесполезны. Поэтому остались только овцы, синьорина Миранди, в которых, как я помню, вы ничего не понимаете.

Он подмигнул ей и усмехнулся.

– Невероятно‚ - прошептала она с ответной усмешкой, - мой отец сделал это?

– Он и саблезубый тигр, что умер миллион лет назад, - развел руками Форстер.

– Но герцог Таливерда... он же будет вам мстить за разрыв помолвки?

Обиду ему нанёс не я, а Сандоваль, обыграв его в этом вопросе, так

что герцоги теперь заняты друг другом, к счастью, кажется, для нас, - ответил Форстер, а затем, снова поймав её за руку, забрал кольцо и осторожно надел на палец со словами, - ты хотела выйти замуж по любви, Элья. Помнишь, ты говорила мне это ровно год назад?

– Вы сказали, что мечтать об этом глупо для девушки в моём положении, - ответила она негромко, глядя ему в глаза, и чувствуя, как краснеет от его взгляда.

– Я говорил много всякой ерунды, - ответил он ещё тише, глядя на её губы, и не отпуская руки.
– Только у нас есть одна проблема... Тебе придётся поверить в наш священный дуб и во все те легенды, о которых ты читала в книге. Тебе придётся сменить веру, Элья... Ты готова к этому? Потому что я не могу сделать это второй раз.

– Помню, как один человек сказал... «Иногда, чтобы начать новую жизнь, приходится поменять веру», - ответила она тихо, переплетая его пальцы со своими.

– Хорошая память наша общая черта, - улыбнулся Форстер в ответ.
– Мы уедем прямо сегодня.

– Сегодня?
– воскликнула Габриэль.

– А чего ждать? Я и так слишком долго ждал, - Форстер притянул её к себе и снова поцеловал, совсем смутив.

Она спрятала лицо у него на груди, ощущая, как её окутывает запах роз и ощущение бесконечного счастья. И так они стояли ещё некоторое время, слушая, как тихо идут часы над прилавком, и наслаждаясь этим мгновеньем.

– Кстати о памяти, - спросила Габриэль наконец, отстранившись, но не отпуская Форстера, - мы можем заехать ещё в одно место?

– Конечно. Куда?

– B Кастиеру. На ярмарку...

– На ярмарку? Зачем?
– удивился Форстер.

– Прошлой осенью я... задолжала одной женщине... гадалке. А теперь пришло время вернуть этот долг, - ответила Габриэль лукаво.

– И большой долг?
– спросил Форстер с улыбкой.

– Тридцать сольдо.

КОНЕЦ.