Южнее реки Бенхай
Шрифт:
— А, это ты, Юджин, — оторвавшись от схемы, сказал генерал, — я, наверное, сойду с ума, пока это детище вырастет. Понимаешь, не хватает стальных листов для взлетной полосы. Уже давно должны бы подойти, а их все нет и нет. Теперь из Сайгона сообщили, что металлическое покрытие будет поставлено из Японии — ближе и дешевле.
— Ну и что вас волнует? Японцы умеют делать такие вещи не хуже, чем американцы в Питсбурге.
— Не сомневаюсь, мой дорогой, но заказ им только передали, значит, задержка неминуема. А как ты знаешь, дело уже начинает разворачиваться всерьез. Скоро
— По-моему, дело развертывается в рамках планов и сроков, вряд ли стоит особенно беспокоиться.
— Наше драгоценное министерство любит менять сроки, чтобы при случае найти, на кого взвалить ответственность. Поэтому взлетная полоса — первоочередной участок. Помещения для летного состава будут готовы вовремя, их ведь только монтировать из готовых деталей. Если чуть задержимся с установкой кондиционеров — не беда, перебьемся.
— А вам из Сайгона не сообщили главной новости? — спросил Юджин Смит.
— Какой? Нашего посла сменили или их очередного президента сбросили? Что там еще может случиться?
— Макнамару чуть не отправили на тот свет.
Генерал тяжело откинулся на спинку кресла и, вынув платок, стал вытирать лицо.
— Ты откуда узнал? Может быть, обычная газетная утка. Наши парни на это большие мастера.
— Я узнал об этом из передачи американского радио с Гавайев. Никаких подробностей. Одно голое сообщение: «Министр Макнамара избежал фатальной участи». Правда, я застал лишь конец сообщения.
Когда Райтсайд и Смит обменивались этими новостями, Сайгон бурлил. Вооруженные полицейские, военные патрули заполонили город. По улицам не разрешался проезд ни мотоциклистам, ни велорикшам, которые составляли основу сайгонского транспорта. Город притих и насторожился, но это была та часть города, где знали, что если будут предприняты репрессии, то они пройдут именно здесь. Газеты сообщили, что арестован сайгонский электромонтер Нгуен Ван Чой из мастерской Нгокать на улице Фатзием, связанный с коммунистическим подпольем. Он намеревался взорвать мину, когда машина с министром обороны США Робертом Макнамарой должна была оказаться на мосту Кон-гли. Следственные органы, сообщалось в печати, ведут поиск сообщников террориста.
В тюрьме Центрального участка в Сайгоне события в это время разворачивались своим чередом.
— Из этого подонка, — кричал полицейский полковник старшему следователю, — надо вытряхнуть все! Все, все, все! Адреса, явки, имена, связи, планы! Все! Мы докатились уже до края пропасти! Покушение на министра обороны США! Вы представляете, какой позор падет на нас?! Уже весь мир знает об этом. А вы, — обратился он к старшему следователю с помятым лицом, потухшими от наркотиков глазами, вялому и, казалось, лишенному интереса к жизни, — вы, Хоа, опять скисли? Денег, что ли, нет? Примите хорошую дозу порошка и давайте работать!
— Я всю ночь не спал, господин полковник. Этот, как вы выразились, подонок может вывести из себя даже Будду. Молчит, а если начинает говорить, то строчит словами дяди Хо. Рот ему надо заткнуть побыстрее. Поверьте моему опыту, этот не скажет ничего из того, что нам надо.
— Рот
— Сейчас этим занимается следователь Кхань, — сказал Хоа.
— А, сумасшедший Кхань, — улыбнулся полковник. — Ну у этого с крючка не уйдешь. А ты, Хоа, — перешел полковник на более фамильярное обращение, — стал что-то слишком мягкотелым, раньше ты был, — полковник пошевелил пальцами руки, подыскивая подходящее слово, — да, да, раньше ты был понадежнее.
— Господин полковник, — возмутился Хоа, — вы меня подозреваете в чем-то?
— Что ты! Откуда взял? Я просто боюсь, что ты сломаешься. Сдадут нервы, и сломаешься. Эта болезнь сейчас не только у тебя, многие ломаются. Ну, ничего. Макнамара приехал не зря. Слышал, какое строительство развернули американцы?
Полковник закурил сигарету, и ее ароматный дым поплыл по кабинету. Хоа оживился.
— Ладно, ладно, не принюхивайся. По старой дружбе дам тебе сигаретку покрепче, — он щелкнул замком небольшого сейфа, стоявшего на столе, замаскированного под стопку книг, и вынул тонкую сигарету.
— Вот, поправляй свое здоровье.
Хоа прикурил, сделал глубокий вдох, и блаженная улыбка растеклась по его еще минуту назад кислому лицу. С каждым вдохом синеватого дыма Хоа приобретал черты деятельного человека. Глаза заблестели, руки перестали дрожать, на щеках заиграл румянец. Теперь это был другой человек.
На столе пронзительно зазвонил телефон. Полковник рывком снял трубку, и Хоа заметил, как он начал меняться в лице.
«Неужели ухлопали Макнамару в другом месте?»— подумал с каким-то облегчением Хоа, надеясь, что не только на их участок падет гнев начальства.
— Ты понимаешь, что ты натворил?! — закричал полковник, и лицо его пошло бурыми пятнами. — Да я тебя сотру в порошок, в пыль! Я из тебя выбью твою поганую душу, — полковник задохнулся от ярости, а в это время на другом конце провода кто-то, видимо, успел вставить несколько слов. — Ну, это уже легче, — тяжело вздохнул полковник и начал вытирать платком покрывшееся потом лицо. — Отвезите в тюремную больницу, сделайте все, чтобы он был готов к продолжению допроса. Этим займется старший следователь Хоа. Да, пока все.
Полковник бросил на рычаг трубку, и тут же раздался новый звонок по другому телефону.
— Слушаю, господин генерал. Конечно, знаю. Я все проверю лично, но вы же, господин генерал, лучше меня знаете этих людей… Да, я отдал все распоряжения. Кто? Я поручаю это дело следователю Хоа. Справится, он ведь не раз вел такие сложные дела. Хорошо, господин генерал, буду докладывать, — полковник помолчал немного, плотнее прижимая телефонную трубку, вдавливая в жирную щеку. — Совершенно верно, господин генерал. От вашего штаба включить кого-нибудь? Хорошо. Подполковника Чаня мы все хорошо знаем. Хорошо, господин генерал. Завтра, — полковник посмотрел на календарь, — да, 11 августа. Будет исполнено, господин генерал, — и полковник обессиленно отвалился на спинку вращающегося кресла.