Южнее реки Бенхай
Шрифт:
Подполковник считал также, что монахи пагоды Пурпурных облаков и особенно ее настоятель Дьем сочувствуют Вьетконгу и, возможно, оказывают ему помощь, прикрывая свою преступную деятельность служением религии.
— Меня удивляет, — сказал он, — что полковник Смит продолжает поддерживать тесные отношения с настоятелем пагоды и часто бывает там. Он…
— Не забывайтесь, подполковник, — сурово прервал Тхао руководитель ЦРУ, — полковник Смит имеет особые поручения, которые вам никто не позволит ставить под сомнение.
На Тхао это замечание, кажется, не произвело впечатления.
— У меня нет такого намерения, господин полковник.
— Я вам сказал, что полковник Смит подчинен более высокой инстанции и ни мне, ни тем более вам не обязан представлять свои отчеты. Его заслуги высоко ценятся в Вашингтоне и в Сайгоне. Он внедрил к парти-
занам десяток ценных людей, которые помогли нашему командованию ликвидировать несколько отрядов и разоблачить опасных агентов не только здесь. Так что я советую вам выбросить из головы бредовую идею подозревать американских офицеров. Это может принести вам большие неприятности. Я знаю, что у вас не сложились отношения с полковником Смитом, но повинны в этом только вы сами, пытаясь иногда найти врага под собственной кроватью.
— Хорошо, — сухо сказал Тхао, — можно не обсуждать этой темы. Познакомьтесь с моим планом контрповстанческих акций.
План был составлен обстоятельно и предусматривал совместные одновременные действия батальона особого назначения и американских подразделений. В нем перечислялись выявленные места дислокации противника, названия деревень, которые подлежат серьезной проверке.
— Об этом, — показал Тхао на страницы со схемами, — знают в моем штабе кроме меня только четыре человека. Мы стараемся не допустить утечки информации, потому что элемент внезапности будет играть решающее значение.
— Вы, господин Тхао, — четко произнес полковник, — кажется, действительно слишком многое себе позволяете. В этом замечании я усматриваю недопустимую вольность, попытку свалить на американские службы свои ошибки. Мне придется сделать из этого надлежащие выводы и сообщить в Сайгон о вашем нелояльном поведении.
Полковник поднялся из кресла, всем своим видом показывая, что не намерен больше обсуждать с Тхао какие-либо вопросы.
— Все, — резко проговорил он, — вы свободны. Ваше поведение не позволяет мне продолжать сотрудничество с вами даже в крайне важной области. План оставьте, я не думаю, что он — результат только вашего творчества. Пришлите ко мне начальника штаба батальона.
— Что вы, господин полковник, — произнес Тхао, на этот раз с нескрываемым испугом, поняв, что перегнул палку, а с ЦРУ шутки плохи. — Я, наверное, неудачно выразился. У меня и в мыслях не было бросать хоть малую тень подозрения на кого бы то ни было. Простите, господин полковник, последние события расстроили нервы. Не ставьте под сомнение мою преданность вам,
разве я не доказал ее своими делами? Я просто информирую вас о мерах безопасности. Мы ограничили круг своих офицеров, имеющих доступ к секретной информации, потому что в нашей среде, несмотря на тщательную проверку, могут оказаться люди, через которых Вьетконг узнает о готовящейся операции. Мы проведем проверку методом дезинформации, чтобы выявить опасные элементы, если они у нас имеются. Только это я хотел вам сообщить, господин полковник, я намеревался, но не успел рассказать
— Ладно, — довольно натянуто, еще не остыв от гнева, сказал полковник. — После внесения корректив я доложу командованию базы о плане. А вам, — вернулся полковник к старому, — впредь советую получше смотреть за своими людьми. Без их помощи Вьетконг был бы неспособен осуществить диверсии, которые обошлись нам в огромную сумму. Я сообщу вам о решении командования. До свидания.
Подполковник Тхао уходил подавленный, но в нем кипела злоба и уже начали роиться коварные планы мести. Он еще не знал, как и кому он будет мстить, но знал, что сделает все, чтобы доказать обоснованность своих подозрений.
План контрповстанческой операции был утвержден генералом Райтсайдом и его помощниками без изменений, в том виде, как его доложил представитель разведывательного управления. Началась подготовка к его осуществлению.
Нгуен Куок, вызванный в штаб батальона особого назначения для ремонта системы электроснабжения, барахлившей после нападения на казармы батальона, получил от помощника начальника штаба батальона четкие указания, где и что надо исправить. Когда он кончил, капитан Кхань принял работу, сухо похвалил мастера за аккуратность. Он ни единым словом не вы- f дал, что разговаривает с человеком, с которым его связывает опасная совместная работа. Зная, что помещение штаба напичкано подслушивающей аппаратурой, капитан говорил мало, деловито, с достаточно суровым оттенком превосходства, как и должен говорить офицер с простым рабочим. И никто не знал, что в стреляную гильзу автоматного патрона, которую Нгуен Куок взял с. узкого подоконника, капитан Кхань вложил подробный план готовящейся операции.
Получив донесение Нгуен Куока, Фам Лань решил немедленно отправиться в штаб дивизии, чтобы обсудить с командованием ситуацию. Дорога по горным лесным тропам заняла трое суток, хотя Фам Лань рассчитывал пройти быстрее. Сказывалась усталость и недомогание. Приходилось чаще останавливаться на отдых. Томила жажда, а во фляжке с водой оставалось совсем немного заваренного чая, и Фам Лань берег его на тот случай, когда станет совсем невмоготу. Сырую воду он пить опасался, а развести костер не хватало сил. После каждого часа пути он валился с ног и только величайшим напряжением заставлял себя вставать с земли и продолжать путь. Дважды он ловил себя на том, что теряет контроль над временем, забываясь в тяжелом сне, от которого отходил медленно, шагал, механически переставляя ноги, испытывая иногда головокружение и тошноту. Когда бойцы далеко выставленного вперед боевого охранения остановили его, он уже еле держался на ногах. Фам Лань назвал фамилии командира и комиссара дивизии, и бойцы поняли, что это свой человек, дали ему немного вареного риса, горячего чаю, посоветовали отдохнуть перед последним отрезком дороги.
— Скоро придет наша смена, — сказал один из бойцов, — и мы поможем вам добраться до штаба.
Командир дивизии, увидев Фам Ланя, удивился:
— Да что с вами, товарищ Фам Лань? На вас нет лица. У вас температура?
Вызвали врача. Тот осмотрел разведчика и определил гриппозное состояние.
— Поместите его в моем шалаше, — сказал командир дивизии, — дайте лекарства, и чтобы завтра он был здоров.
— Надо срочно поговорить, — попробовал протестовать Фам Лань, — дело не терпит…