За далью — даль

Твардовский Александр Трифонович

Привычным опытом займемсяВ другом купе на четверых,Давно попутчики — знакомцыСошли на станциях своих.Да и вагон другой. Ну что же:В пути, как в жизни, всякий разЕсть пассажиры помоложе,И в пору нам, и старше нас…Душа полна, как ветром парус,Какая даль распочата!Еще туда-сюда — Чита,А завалился за Хабаровск —Как вдруг земля уже не та. Другие

краски на поверке.И белый свет уже не тот.Таежный гребень островерхийУже по сердцу не скребнет.Другая песня —Краснолесье, —Не то леса, не то сады.Поля, просторы — хоть залейся,Покосы буйны — до беды.В новинку мне и так-то любыПо заливным долинам рек,Там-сям в хлебах деревьев купы,Что здесь не тронул дровосек…Но край, таким богатством чудный,Что за окном, красуясь, тек,Лесной, земельный, горнорудный,Простертый вдоль и поперек,И он таил в себе подспудныйУже знакомый мне упрек. Смотри, читалось в том упреке,Как изобилен и широкНе просто край иной, далекий,А Дальний, именно, Восток, —Ты обозрел его с дорогиВсего на двадцать, может, строк.Слуга балованный народа,Давно не юноша, поэт,Из фонда богом данных летТы краю этому и годаНе уделил.И верно — нет.А не в ущерб ли звонкой славеТакой существенный пробел?Что скажешь: пропасть всяких дел? Нет, но какой мне край не вправеПенять, что я его не пел!Начну считать — собьюсь со счета:Какими ты наделена,Моя великая страна,Краями!То-то и оно-то,Что жизнь, по странности, одна…И не тому ли я упрекуВсем сердцем внял моим, когдаЯ в эту бросился дорогуВ послевоенные года.И пусть виски мои седыеПри встрече видит этот край,Куда добрался я впервые,Но вы глядите, молодые,Не прогадайте невзначайСвой край, далекий или близкий,Свое признанье, свой успех —Из-за московской ли пропискиИли иных каких помех… Не отблеск, отблеском рожденный, —Ты по себе свой край оставь,Твоею песней утвержденный, —Вот славы подлинной устав!Как этот, в пору новоселья,Нам край открыли золотойУченый друг его АрсеньевИ наш Фадеев молодой.Заветный край особой славы,В чьи заповедные местаИз-под Орла, из-под ПолтавыВлеклась народная мечта.Пусть не мое, а чье-то детствоИ чья-то юность в давний срокТеряли вдруг в порту ОдессыРодную

землю из-под ног, Чтоб в чуждом море пост жестокийПереселенческий отбытьИ где-то, где-то на востокеНа твердый берег соступить.Нет, мне не только что из чтенья,Хоть книг довольно под рукой,Мне эти памятны виденьяКакой-то памятью другой…Безвестный край. Пожитков груда,Ночлег бездомный. Плач ребят.И даль Сибири, что отсюдаЛежит с восхода на закат… И я, с заката прибывая,Ее отсюда вижу вдруг.Ага! Ты вот еще какая!И торопливей сердца стук…Огни. Гудки.По пояс в гору,Как крепость, врезанный вокзал.И наш над ним приморский город,Что Ленин нашенским назвал…Такие разные — и все же,Как младший братИ старший брат.Большим и кровным сходством схожиВладивосток и Ленинград. Той службе преданные свято,Что им досталась на века,На двух краях материкаСтоят два труженика — брата,Два наших славных моряка —Два зримых миру маяка…Владивосток!Наверх, на выход.И — берег! Шляпу с головыУ океана.— Здравствуй, Тихий,Поклон от матушки-Москвы;От Волги-матушки — немалойИ по твоим статям реки;Поклон от батюшки-Урала —Первейшей мастера руки;Еще, понятно, от Байкала,Чьи воды древнего провалаПо-океански глубоки; От Ангары и всей Сибири,Чей на земле в расцвете век, —От этой дали, этой шири,Что я недаром пересек.Она не просто сотня станций,Что в строчку тянутся на ней,Она отсюда и в пространствеИ в нашем времени видней.На ней огнем горят отметки,Что поколенью моемуСветили с первой пятилетки,Учили смолоду уму…Все дни и дали в глубь вбирая,Страна родная, полон яТем, что от края и до краяТы вся — моя, моя, моя! На все, что в новееИ не внове,Навек прочны мои права.И все смелее, наготовеИз сердца верного слова.

Так это было

…Когда кремлевскими стенамиЖивой от жизни огражден,Как грозный дух он был над нами, —Иных не знали мы имен.Гадали, как еще восславитьЕго в столице и селе.Тут ни убавить,Ни прибавить, —Так это было на земле…