За давностью лет
Шрифт:
Андрей вскинул руку и посмотрел на часы.
— Что смотришь? — заметил его движение Дутиков. — Могу не глядя на часы сказать: время — восемнадцать тридцать. Точно?
— Точно! — восхитился Андрей. — Как это у вас получается?
— Не знаю, — искренне ответил Дутиков. — Но чувствую время постоянно. Могу в любой момент сказать с точностью плюс-минус десять минут. Это, кстати, очень помогает в розыскной работе.
— Вот мне бы научиться! — восхищенно сказал Андрей.
— А что ты на часы смотрел? Спешишь куда-нибудь?
— Да, сегодня у нас очередное заседание клуба.
— Дела Ваньки Каина обсуждать будете?
— Будем, Иван Семенович, поехали вместе! — неожиданно предложил Андрей.
— Вообще-то
— Думаете, пригодится в нашей практике? — не без лукавства заметил Андрей.
— Чудак человек! Почему бы и нет! — ответил Дутиков, не обидевшись на иронию. — В Москве, думаешь, зря музей криминалистики существует? Вообще запомни, что, как сказал один древний философ, в жизни нет ничего нового, а есть только хорошо забытое старое.
— Так решайтесь, Иван Семенович! Тем более что я сегодня один из докладчиков.
— Придется ехать, — полушутливо согласился Дутиков. — Надо же знать, на что твой подчиненный способен. Давай все-таки заскочим на минутку в отделение, отчитаемся, а потом Юра нас подбросит...
С КИСТЕНЕМ И КИНЖАЛОМ
«Минутка» продлилась немногим более часа, и Дутиков с Красовским попали на заседание КЛИО, когда Василий уже начал свой доклад. Они вошли на цыпочках в пионерскую комнату, помахали издали Максиму Ивановичу и сели у горки с горнами и барабанами.
— ...Таким образом, Иван, Семенов сын, получил паспорт и вышел из Преображенской тюрьмы вольным человеком, — продолжал тем временем Василий. — Он мог идти теперь на все четыре стороны и выбирать любую специальность. Выбрал же Ваня одну-единственную дорогу — в кабак, где его ожидали новые «друзья», в том числе и Камчатка. Они сообщили, что ночью собираются идти грабить дом придворного доктора, живущего подле Лефортовского дворца. Иван горячо попросил, чтобы они взяли его с собой и, так сказать, испытали его в деле, на что те согласились. Ночью они проникли в сад доктора и затаились в беседке, поскольку не знали плана дома, где что находится. Их заметил сторож и стал спрашивать, что за люди. «Мы люди господские, — ответил один из мошенников, — сюда нас привела необходимая нужда, — пожалуйста, войди к нам, мы тебе расскажем наше приключение». Доверчивый сторож вошел в беседку, его тут же связали по рукам и ногам и, пригрозив ножом, потребовали, чтобы он рассказал, как лучше попасть в покои доктора.
Перепуганный сторож показал, в какое окно лучше лезть.
Подошел момент испытания Ваньки Каина. Он осторожно с помощью ножа вынул одно оконное стекло, отодвинул задвижку и, распахнув оконную раму, уселся на подоконнике, разулся и босиком вошел в горницу, где на постели в глубоком сне разметались доктор и его жена. Иван заботливо укрыл их одеялом, которое сбилось в ноги, и отправился в следующие комнаты. Когда он оказался в детской, проснулась дворовая девка, испуганно спросила, зачем он пришел. «Молчи! — ответил ей Каин шепотом. — Мы купцы, пришли в ваш дом свои пропащие вещи искать», — и, приставив нож к груди, добавил: «Будешь сопротивляться, жизни лишу». В этот момент следом в комнату вошли остальные грабители, связали девку и уложили ее на кровать между доктором и докторшей.
Тут Матвей Комаров сделал примечание. Вот оно: «Некоторые говорят, будто Каин сего доктора с женою зарезал, только в имеющихся у меня списках ни в одном о том не написано».
— Ну а как ты сам думаешь? — спросил Максим Иванович.
— Конечно, не верится, чтобы доктор и жена не проснулись, когда к ним эту связанную девку положили, — ответил Василий. — Так что не исключено, что они были в этот момент уже мертвы. Но думаю, что это сделал не Ванька, а кто-то из матерых уголовников, которые забрались в дом за ним следом. Видимо, доктор проснулся, попытался поднять тревогу и... был зарезан, а следом и жена. Поэтому Каин ничего об этом и не сообщает, а, наоборот, когда он уже перешел в сыщики, он заявил, что никогда никого не убивал.
— Извини, пожалуйста, Вася, что я тебя перебил, — сказал Максим Иванович. — Продолжай.
— Разбойники, осмелев, стали ходить по всем комнатам, забирая ценные вещи, в том числе наткнулись на «уборный» — это значит нарядный — столик, наверное с серебряной посудой, которую взяли всю. Затем вылезли обратно через то же окно, побежали к реке Яузе и на плоту переправились на другой берег; чтобы уйти от погони, перерезали канат, на котором ходил плот, и бросились к Данилову монастырю, где у дворника этого монастыря имели пристанище. Там и спрятали украденные вещи.
Успех окрылил Каина, но, видимо, доля, которую он получил как новичок, показалась ему мала. Поэтому следующее «дело» он организовал сам, подобрав себе четырех молодцев, которые прозывались Жаров, Кружинин, Митлин и Камынин. На этот раз было решено ограбить дворцового портного мастера, проживавшего в той же Немецкой слободе. Каин учел промахи предыдущего ограбления и подготовился как следует. Увидев, что у портного бывает много господ и их слуг, которые приходят за выполненными заказами, Каин послал Жарова к портному под видом слуги с тем, чтобы тот, улучив момент, спрятался где-нибудь в доме. Тот так и сделал. Когда портной удалился с очередным заказчиком, Жаров пробрался в горницу и спрятался под кроватью, где и пролежал до ночи. Когда все в доме уснули, он открыл двери товарищам, поджидавшим его знака в саду. Зная, что и где лежит, грабители забрали деньги и пожитки, видимо материю и готовые костюмы, на общую сумму в три тысячи рублей и удалились. Однако, хотя операция была проделана ловко, когда они уже выбрались со двора, их заметил слуга портного и бросился догонять. Подпустив его поближе, мошенники схватили его и пригрозили утопить, слуга, перепугавшись, стал божиться, что будет молчать. Однако оставлять свидетеля было опасно, поэтому по приказу Каина его связали, опустили в лодку, отправив ее по течению. Сами же бросились к Спас-Новому монастырю, где Каин приискал место для убежища.
А через несколько дней еще более дерзкое ограбление, осуществить которое Каину помог случай. На Красной площади, где он толкался по обыкновению, Иван встретил ту самую девицу, которая спасла его, когда он был прикован к медведю. Узнал он от нее много интересного: во-первых, Филатьев отделался легким испугом, видимо дал за убийство солдата крупную взятку, во-вторых, хозяин хранит свои основные ценности отнюдь не в сундуке в спальне, а в специально отведенных для этого кладовых палатах, окна которых выходят в сад, граничащий с садом соседа, графа Татищева. На вопрос девицы, не хочет ли он попытать своего счастья и заглянуть в эти палаты, Каин, усмехнувшись, ответил, что подумает об этом со своими товарищами.
Выждав какое-то время, Иван отправился на разведку. Для этого купил живую курицу и пустил ее в огород Татищева, потом постучал в ворота и попросил дворника пустить его в огород, чтобы поискать залетевшую туда курицу. Ничего не заподозривший дворник пустил Ваню в огород, и тот, бегая за квохчущей наседкой, внимательно высматривал, какие запоры и решетки стоят на окнах кладовых Филатьева. Затем он вернулся к своим товарищам, которые ждали его у Ильинских ворот. Договорились произвести ограбление следующей ночью. Взяв необходимые орудия, проникли на огород Татищева, отбили железный запор, затем бревном выломали решетку и забрались в кладовку. Девица не обманула: сундуки были набиты деньгами и серебряной посудой. В одном из сундуков Иван обнаружил маленькую шкатулку, обитую бархатом, в которой оказались золотые и бриллиантовые вещи. Эту шкатулку он утаил от своих товарищей.