За други своя. Добровольцы
Шрифт:
— Ну, если прямо… Мы побывали в гостях, посидели за столом. Ответить тем же? — мне показалось, его слова дошли.
— Свои плантации посадить и выращивать, чтобы новички набрались опыта и отправились свои плантации множить.
Наверное, капитан прав.
— Теперь куда?
— Ты разве не обратил внимание? Попросили доставить письмо на Мелию.
О, да, я как-то упустил сам факт. Среди оптовиков показался человек, проходил, можно сказать, мимо. Каким-то уж совсем непонятным образом, у капитана в руках оказался конверт. Надпись была на нём, я точно помню.
Капитан снова показал тот конверт. Покрутил для того, чтобы я уловил разницу. Надпись исчезла.
— Чернила особые?
— При наших задачах, приходится предусматривать меры. Предположим, кто-то захочет поинтересоваться, что в письме, попробует задержать нас и вызнать содержимое.
Мы оба подумали об одном препятствии. Главное Око всё ещё стремится успевать всюду, что-то не получается, да попыток не оставляет.
— И ты покажешь?
— Сейчас и тебе могу показать. — Капитан подковырнул крышку ногтём, нашарил ножик, не усердствуя, ввёл кончик лезвия в щель и провёл ломаную линию.
Конверт издал звук, который сравним разве с пролётом мухи.
— Пуст? — я заглянул. — Он пуст!
— Теперь никакая проверка не страшна. И приборы сообщают, в нашу сторону уже летят.
Я прильнул к стеклу. Гостей ждём с другой стороны, здесь чисто.
— Они могут забрать и пустой конверт.
— Мы им не поможем? — Капитан снова затевал мероприятие.
Мысленно я уже потирал руки.
— Что нужно сделать?
— Поместим почту в твой планшет. Готов рискнуть, на случай обыска?
— Конечно. — Я проследил, какие цифры он набрал на планшете, как выпрыгнула планка, открыв внутреннее пространство. Туда ушёл конверт.
— Теперь порепетируй над сценой: к тебе приблизился проверяющий, хочет по твоей реакции прочесть, тебе доверили кое-что или кому другому.
— Изобразить из себя камень… Не годится. Как же держать себя? — На пальце ожило кольцо-шар, подарок сестрёнки. Не спуская с него глаз, подумал: не показалось ли?
Капитан кивнул.
— Иногда подарки дарят с дальним прицелом.
— Мне подал знак.
— Вот и постарайся наладить контакт, а мне пора. — Он скрылся в рубке, я же занялся кольцом. Думаю, нам следует познакомиться, поговорить.
— Что предложишь ты?
ЛадоПер откликнулся:
— Ты мне?
— Я разговариваю с подарком.
— А я ещё не додумался. — Он нащупал свой амулет, или как ни назови подарок, сделанный детской рукой, стал изучать.
После краткой паузы, колечко моё завибрировало. Пред глазами возникло личико девчушки. Она изобразила на лице полдюжины гримас, как бы предлагая на выбор.
Вот тебе раз! Прямая связь с актрисой. И выберем мы, — я заново перелистал варианты, на третьем остановился. По сумме группы мышц, должно получиться… должно получиться наложение двух эмоций: снисходительность и презрение. Попробуем…
Мы помалу обучаемся предвидеть, в курс обучения входит и такой предмет. Что ж, если обыск неизбежен, я почти готов. Звуки «ю-ю-ю» послужили запоминающимся ориентиром. Они прошивают обшивку корабля, и никто не сможет утверждать, что не услышал.
Да, а кто-то не имеет таких прав. Что ж, мы готовы.
Вот как сохранить самообладание, зная, что придут и перевернут вверх дном всё, что посчитают нужным? По мере приближения звуки «ю-ю-ю» слабели в той степени, чтобы не сильно досаждать. Да услышали, услышали, можете отключать сигнал!
Как-то грубовато пристыковались. Должны бы начать с извинений.
Полковник с непонятным опознавательным значком на груди старался показаться вежливым. Начал издалека:
— Знаете, брею щетину перед зеркалом, нашей встречи ничто не предвещало. Тут, мои наблюдатели говорят, проходит неподалёку судно, будем останавливать? — Он провёл пальцами, проверяя, хорошо ли побрился. — Ну, думаю, пока не позавтракали — не стоит. И тут до меня дошло: а если кто-то хочет проскочить до завтрака, зная наши привычки? — Полковник картинно развёл руками, изображая братское сочувствие. — В другой раз, может, и махнул бы рукой, но что-то мне подсказывало, завтрак может подождать.
Он ждал реакции. Капитан и два помощника изображали терпение, которого хватит на часок-другой.
— Вы нам не рады?
— Мы тоже не завтракали.
— Э-э…
— Присоединяйтесь.
— Вот это разговор. Вы заходили на Базар?
— Пополнили припасы, чтобы продолжить обучение студентов.
Вот противно выслушивать эти закамуфлированные речи, прикрывающие истинное положение дел. Вы говнюки, сами знаете о том, но марку держать обязывает приказ.
Им накрыли в свободной каюте, чтобы мы не стесняли их почти дворянские манеры, под какими царит небритое солдафонство. До сквернословия может и не дойти, если до дна не опустошат фляжки.
Завтрак затянулся, языки развязались. Полковник рявкнул.
Они высыпали в коридор, вспомнив о задаче.
— Ну, раз мы оказались на борту, почему ни провести штатные мероприятия? — Он снова рыскал по лицам, искал зацепки.
— Что вас интересует? — Капитан с плохо скрываемым равнодушием подавил зевок.
— Запрещённые к провозу предметы, а они бывают неизвестного происхождения и назначения…
— Не держим.
— Охотно верю, но мой долг…
— А вы приступайте. Мы постараемся не мешать.
Полковник чуть не прослезился:
— О боги! С вами общаться сплошное удовольствие! Приступаем, однако!
И понеслась звезда по кочкам! Как новичкам, очень полезное занятие, прямо показательные выступления лучших артистов. Сколько их всего? Двенадцать, полковник не в счёт. Парни рьяно взялись ощупывать, просвечивать приборами обшивки действующих механизмов. Они знают своё дело, не впервой демонстрируют профессионализм. Первые вопросы капитан убивал представлением документов; главным образом они касались модернизации узлов, согласованной с изготовителем.