За други своя. Добровольцы
Шрифт:
— Ну… — генерал не нашёлся, чем ответить. — Давайте лучше пробежимся по вашим владениям да поглядим, нет ли запрещённого оборудования и прочих вещей.
— Прошу!
Добровольцы мотали на ус. Старший товарищ, взявший на себя должность временного повара, доставал проверяющих массой предметов — на предмет их запретности:
— Очень хорошо, что вы к нам прибыли, — затянул свою долгую песнь он, тыча под нос то нож, то черпак или кастрюлю. — Я же каждое утро боюсь входить на камбуз: вдруг там что-то выросло за ночь, вдруг сковородка стала взрывоопасной?
Генералы не сразу сообразили, что такой способ содействия сильно граничит с издевательством, нарушает эту самую границу и не собирается возвращаться на свою территорию. Но прямых доказательств нет, и нельзя отбивать охоту у повара, который, похоже, хочет искренне помочь делу.
Инспекторы охотно отвечали — нет, это не запрещено, положите на место, это опасности не представляет. Дружеская беседа транслировалась в салон. Как новички, мы впервые столкнулись с такой подачей желания помочь. На планшеты пришло напоминание: «В голос постарайтесь не смеяться».
Полковники зашумели: «Мы только теряем время. На кухне ничего не найдём!»
Генералы тотчас же поставили младших специалистов на место:
— Эх, молодо-зелено! Самое место, где прятать оружие и взрывчатые вещества…
Повар принял слова близко к сердцу и распылил над головой два пакета муки, сказав:
— Я убедился! Не взрывается! Так, что тут у нас ещё может взрываться?
Инспекторы стряхивали на пол то, что стряхивалось, но сами прекрасно понимали, что естественный цвет кожи вернётся не сразу.
— Вы хоть предупреждайте, — попросил главный генерал.
— Предупреждаю! — И в воздухе повар распылил упаковку душистого перца, в другой руке у него активизировался пульверизатор…
Инспекция сбежала в коридор, потому что перец не очень хорошо выглядел в потёках, поверх ярко-белой кожи и нательного белья. Разговор сильно затруднялся швальным чихом, главный потребовал капитана судна.
Рулевой явился раньше, чем была поставлена точка в требовании.
— К вашему вниманию!
— Где можно принять душ?
— К сожалению, лимит воды на сегодня исчерпан. Я не могу подвергать команду риску обезвоживания. Заправка водой нынче очень дорого обходится. У себя примете душ.
Прочихавшись, главный попросил закрыть повара в отдельном помещении и не выпускать, пока инспекция не завершит миссию.
— Как скажете.
Одним словом, у проверяющих надолго пропало желание проводить инспекции. Генералы обезопасили себя, укрывшись в предоставленной каюте, где занялись проверкой бортовой документации, пока полковники шныряли по техническим коридорам и ощупывали оборудование. Вся шайка потратили около трёх часов жизни, но так ничего не накопала.
Перед уходом, главный генерал пальцем указал на каюту, в которую заточили повара:
— Выпускайте!
— Только после того, как вы оставите борт. — Рулевой с лицом школьницы слушал, поддакивал и обливал потоками уважения к таким редким гостям, которых надеялся видеть в первый и в последний раз.
Напоследок, главный генерал высказался:
— Очень жаль, что мы ничего запрещённого не обнаружили. В таком случае, имею честь сообщить капитану следующее: отныне наш корабль будет идти впереди, вы же пристроитесь в хвост. И без фокусов, пожалуйста.
Сказано — сделано. «Б-2403» плёлся в хвосте, и часть пейзажа впереди была утрачена надолго. Копоть из двигателей посудины не очень облегчала нам жизнь. Капитан — ну, раз Рулевого так обозвали, будем придерживаться назначения, — созвал совет.
— В проекте участвуют только добровольцы. Наши фильтры уже не справляются, какие будут соображения?
— Так надо выхлопные трубы завернуть в их салон.
Идея понравилась. Уже силами экипажа была организована группа монтажников. Высадка в шлюпку, придание ей вида бродячего камня, каких в окрестностях нимало, стыковка с посудиной «друзей» — скоро сказка сказывается, да не скоро делается. К ужину шлюпка вернулась в гараж.
Ждём. Внимательно ждём. То ли пьяные на борту, и не чувствуют гари, то ли фильтры недавно меняли. Ждём.
Наконец, они подают сигнал заглушить двигатели. Уточняют: «У вас есть специалист по воздушным системам?» — «Неужели свои не справляются?» — «Если бы справлялись, мы бы не обращались». — «Хорошо, присылайте шлюпку».
«На помощь капитан направил специалиста широкого профиля», — примерно такую запись сделали в бортовом журнале «хвоста». На борту «Б-2403» любой член экипажа соответствовал этой длинной характеристике, не выпячивая грудь.
Специалист, подмигнув в наши камеры, перешёл на борт шлюпки, имея задачу всячески содействовать друзьям, попавшим в беду. На входе его, конечно же, обыскали, нашли свёрток с пищей.
— Зря вы так, мы вас накормили.
— Очень признателен за гостеприимство, но мы привыкши больше на своих харчах. Солёный огурец да ломоть хлеба (здесь я слегка приукрасил беседу, чтобы понятней было).
Как видели по трансляции, специалист наш закрыл краники, через которые в салон поступала копоть. Осмотрел фильтры, смахнул пыль.
— Теперь всё в порядке.
Местные специалисты сделали замеры, признали высокое качество работ.
— Прекрасно, мне пора вернуться к себе. — И, покидая борт, специалист открыл те самые краники.
Соседи наши терпели двое суток, снова запросили помощь.
Наш специалист вновь отправился со своей пайкой, огурец и хлеб — вот не придерёшься. Навёл порядок, сел перекусить. Пульт, регулирующий положение краников, собрался уже употребить, да ему пришло сообщение с «Б-2403»: «Ты все огурцы слопал?» — «Ещё два остались». — «Химик подал идею, надо выдавить всю влагу из огурцов. И можешь возвращаться».