За други своя. Добровольцы
Шрифт:
Часть 3
— Почему эта женщина считает победителем одну сторону, если заключено перемирие? — ЛадоПер просиживал штаны рядом со мной, пока перезагружался его планшет. Он только отсмотрел фильм, снятый на Земле. В дополнительных материалах к фильму оба прочли уточнение: «В этом фильме природа показана именно такой, какой была до захвата Земли союзными войсками. Люди, конечно же, не похожи на русов по той причине, что режиссёр в полной мере информацией не обладает. А на создание «Аватара» вдохновил его просмотр документальной ленты, снятой союзными войсками перед нападением на русов».
— Кажись, это повсеместная практика в действии. Армии разошлись по сторонам, и народам, оказавшимся под ними, пропагандисты внушают нужные установки. Вы, мол, под нашей защитой, поэтому принимайте наши правила.
В салоне освещение перешло на ночной режим. Я наблюдал, как наши понемногу готовились ко сну: планшеты в сторону, ноги вытянуть, подлокотники утопить и натянуть повязку на глаза. Мы быстро подстраиваемся под новые условия, но преимущества и начинка технологических достижений пока не затмили детских лет. Расстояния можно преодолевать не только с помощью педалей и двигателя, кое у кого получалось перемещаться целиком, сохраняя в памяти координаты выбранной точки. Скажем, стоишь на берегу реки, зафиксировал окружающие предметы, расположение деревьев, закрыл глаза — и перенёсся домой, где стол и кровать на том же месте. Потом — обратно. Эти опыты пригодятся в дальнейшем, когда нужно быстро исчезнуть. Чем и хороши игры детства, навыков можно приобрести с запасом.
Рулевой показался, кивнул — поговорить надо.
Одно солнце ушло за горизонт, второе — с зеленоватым спектром, перекрасило местность до неузнаваемости.
— Через час снимаемся. Сопровождение напросилось на борт. Сами хотят уточнить, почему иногда нас не видят приборы.
— Что нам даёт этот час?
— Угол нужный. Мы объявили об уходе, если какие претензии возникнут — у местных есть время для шагов. Может, и обойдётся, но могут и предпринять чего-нибудь. Задержать старт — причину надо подыскать. Не смогут — уйдём, не прощаясь.
Сначала я заметил движение. Он проследил за моим взглядом.
— Придумали.
— Они в курсе, что для нас именно это время подходит для ухода?
— Догадываются. — Рулевой пригласил следовать за ним, мы спустились к выходу. — В следующий раз дадим знать часа за три.
— И предупредить: за полчаса до истечения времени, будет просьба: не мешаться под ногами.
— Учись смягчать акценты. Сослаться на срочный вызов, когда от нашего желания ничего не зависит.
Мы спустили по трапу. Тележка замерла в десяти шагах от столбика, на котором оставили тот самый брелок. Тележку, в исправном состоянии, тоже не забирали с собой, хотя места хватило бы.
— Вы всем довольны? — Служащий отметил для себя, что лишнего не взяли, брелок отправил в тайник под балахоном. — Прилетайте ещё, будем рады. — Он показал запись на картонке: «Б-2403», — Я вас запомнил.
— Ну и ладно, раз печенья не хотите нашего, мы уходим. До новой встречи.
Служка постучал по колесу тележки, пересилил себя:
— Хорошо, уговорили. Махонький кусочек. Думаю, не повредит.
Рулевой протянул пачку печенья. Она тоже исчезла под балахоном.
— Я сначала на себе испытаю, потом угощу своих. Счастливого пути!
Я полюбовался, как мягко трап вошёл в проём, сработали замки. Отлаженные узлы и детали служат долго, у экипажа больше времени для решения задач.
Двигаясь за товарищем следом, я просто уточнил:
— Наше возвращение они никак не обнаружат?
— Надо постараться. Алгоритмы лишь бы совпали, будем пробовать.
— Иначе говоря, частоты?
— Наш опекун имеет очень низкие. Раз сам себе не хозяин, откуда взяться высоким? Они не видят высоких спектров, этим и воспользуемся. — Рулевой вдруг протянул руку. Я приложился, вложил всю благодарность за прекрасную прогулку. Он добавил: — Скажи своим, пусть сохраняют спокойствие и благостное состояние. Нам будет проще поднять частоты.
ЛадоПер уже посапывал, планшет поставил на зарядку. Я прогулялся мимо парней, нескольких обнадёжил — у нас всё отлично, сохраняйте боевой настрой. Затем растянулся на лежанке, стал перебирать моменты. Получается, землян тоже хорошенько дурят, пичкают ложными знаниями. То, что вредно — рекламируют, и тут же запрещают всё то, что действительно продлевает жизнь.
Пока же цель ближайшая — вернуться незаметно на маршрут, отметиться и вновь сбежать. Боюсь, самовольные отлучки не приедаются с летами, пока кто-то за нас решает, что всё у него должно быть под контролем. Сам-то у кого на контроле?
С подъёмом завертелась карусель. На борт, с инспекцией, заявились представители «хвоста» — так мы обозначили меж собой корыто сопровождения. Два генерала, три полковника, — сами представились, теперь запомню, как отличать.
Рулевой выразил протест:
— Вы часом не промахнулись? Это гражданский борт, военным у нас не место!
Вояки сдирали с себя мундиры, сворачивали в рулоны. Оставшись в исподнем, возобновили миссию:
— А так устроит? Просим прощения за задержку. Мы вчера собирались посетить.
Взвешивать их отвисающие животы не большое удовольствие. Рулевой обозначил направление, в какую сторону нам шевелить мозгами:
— Как вижу, головы вам ничто не жмёт, поэтому мы готовы выслушать претензии.
Один из генералов — видимо, главный генерал из двух, взял командование на себя.
— Так мы не с претензиями. Просто хотим уточнить момент, почему наши приборы иногда вас не замечают.
— Они давно с проверки?
— Тридцать дней, как.
— Значит, дали взятку и спокойно вернулись к грабежу проезжих.
Офицеры загудели, полковники рвались в бой, но идти первыми в атаку разрешили генералам.
— У вас имеются доказательства вашим словам?
— Если мы нагрянем с ответным визитом, они будут. — Рулевой преподавал для нас урок вежливости, чтобы при случае держались такой линии поведения.
— А мы не обязаны вас принимать!
— Почему же мы принимаем?
— Лучше спросите у высшего командования. Мы — простые солдаты, не уполномочены отвечать на сложные вопросы.
— Что же тут сложного? Вы имеете право на проверку, мы этого лишены.